Прорыдав где-то с полчаса, Валентин стянул с покойницы платье, одел ее в свадебный наряд и закопал на заднем дворе. Темной ночью под проливным дождем. Наблюдала за этим одна бездомная собака, которая потом тоже лишилась жизни из-за громкого лая. Похоронена там же.
А весной убийца посадил на месте могилы куст нежных белых роз. На них сейчас из окна и смотрела Маша. Валентин же сидел напротив и любовался копией своей покойной жены.
— Почему ты не ешь? — придвинул к ней тарелку с макаронами.
— Аппетита нет, — сухо и проворачивая в голове, как бы сбежать отсюда.
— И не выпила ни капельки, — Валентин взял ее бокал с шампанским и отпил из него. У самого напиток уже закончился. Да, и в бутылке тоже. — Тогда перейдем к кульминации.
Вот этой-то кульминации больше всего и боялась Маша. Слегка пошатываясь и дыша перегаром, он приблизился к ней и протянул испачканные колбасой и майонезом руки.
Она резко встала и побежала, что есть мочи, к входной двери. «Почему я раньше этого не сделала? — дернула за ручку. — Закрыто!».
— Ты куда это? Ужин еще не закончен. Все самое интересное только начинается!
Машу никогда раньше не носили на руках, и она все бы отдала, чтобы это так и осталось. Неопрятный мужик, от которого пахло алкоголем, колбасой и психическим расстройством. Не удивительно, что Маша вырывалась.
Бум! Со стола рядом с кроватью упал нож. Тот самый.
— Мяу! — это кот постарался.
Маша, уворачиваясь от слюнявых поцелуев Валентина, потянулась за столовым прибором. «Давай, давай, еще чуть-чуть! Есть!» — нож теперь в ее руке. Недолго думая, вонзила его мучителю в шею.
Кровь, хрипы и «Мразь!» на последнем вздохе. Валентин отправился в Чистилище ожидать Божий суд, исход которого уже предопределен. Котел в Аду для него подготавливал сам Дамиан. Лично.
— Молодец! Хороший котик, — демон погладил Серого и кинул ему кусок форели. Такую рыбу никогда в жизни не ел не то, что кот, а даже его хозяин.
35
Теперь в доме свистела только птичка. Чай давным-давно закончился так же, как силы и вера в чудо.
Серафима неподвижно лежала на кровати. Не хотелось уже ничего: ни кричать, ни молиться. А зачем, если это все бесполезно? Лишь слезы изредка катились по ее щекам, да картины в голове представлялись одна страшнее другой. Ангел-хранитель совсем потеряла рассудок — мысль, которая их объединяла.
Она жалела обо всем, что происходило в ее жизнях и после смерти. О том, что многое было зря. Особенно эта затея спасти подопечную, еще и демона приплести. Демона, которому, на деле, оказалось плевать.
— А что, собственно, я ожидала? Нас же практически ничего не связывает, — тяжело вздохнула Серафима и продолжила смотреть в потолок.
— Связывает! Связывает! Связывает! — скворец летал вокруг нее и будто бы пытался приободрить. Честно говоря, получалось так себе.
— Нет, не связывает, — она закрыла глаза и предалась воспоминаниям.
Знакомство с Дамианом началось с ошибки. Новоиспеченный ангел-хранитель перепутала кабинеты и застала ссору двух демонов. Один перед другим тряс какой-то бумагой и угрожал передать ее в высшую инстанцию. Тот другой злился и уже почти кинулся на первого с кулаками, как замер на месте, увидев в дверях Серафиму.
— Ангел? В Адском секторе? — удивленно вскинул бровь и вытаращил голубые глаза. Это и был Дамиан.
— Извините, а Рай в другой стороне? — ангел стояла потерянная и немного испуганная. Собиралась уйти, как перед ней захлопнулась дверь.
— Куда ты, девочка? — дорогу Серафиме преградил второй демон.
— Астарот, оставь ее. Пусть идет себе с миром, — Дамиан оттолкнул того от двери. — Или и на нее донос напишешь?
— А будет надо, напишу! Что, ты думаешь она просто так сюда зашла? Слабо верится, что ангел и перепутала стороны, — Астарот толкнул Дамиана так, что он впечатался в стену. Но с ответом ждать не стал: ударил соперника кулаком в грудь.
Завязалась драка. Демоны с удовольствием били друг друга, выкрикивая проклятия. В конце концов, бумага выпала из рук Астарота и была подобрана Серафимой.
— Ненавижу доносы! — разорвав лист на мелкие кусочки, она оставила этих двоих наедине. Пусть разбираются со своими проблемами сами.
Ангел, видимо, тоже должна сама разбираться со своими проблемами. Поэтому скрестив руки на груди лежала на кровати в запертом доме. А вокруг летал и чирикал скворец.