— Чего ты молчишь? Ты знал или нет? — Серафима перешла на крик. Затем после значительной паузы прошептала: — Ты знал.
— Ну, знал. И? — Дамиан, наконец, заговорил. — Если ты переживаешь, что теперь начнут проверять, насколько добросовестно вы выполняете свою работу, то не стоит. Виноватых искать не будут. Я обо всем позаботился. В моем отчете шефу написано, что этой смертью я решил устроить переполох на Небесах. А твой тоже это все читает. Так что, вас, скорее всего, просто призовут на борьбу с демонами. Не больше.
— Ты сейчас слышишь, что говоришь? Причем здесь это? Какие проверки, какие отчеты? — ангел ходила туда-сюда вдоль морского берега, хватаясь за голову. — Ты убил ребенка. Еще не рожденного!
— Еще не рожденного. И? — демон спокойно сидел на камне.
Серафима остановилась прямо перед ним. Пристально посмотрела в его бесстыжие голубые глаза и, задыхаясь от возмущения, произнесла:
— Мы так не договаривались.
— А что ты хотела?
— Чтобы ты нашел кого-то другого. Старика или совсем пропащего человека.
— Она была конченой наркоманкой. Или, по-твоему, это недостаточно пропащий человек? — очередь Дамиана выходить из себя.
— Она должна была родить, — особый акцент на последнем слове. — А ребенок ни в чем не виноват.
— Ты думаешь ему было бы лучше родиться? С такой матерью? Что его, по-твоему, ждало? Детский дом его ждал. Потому что она бы все равно в скором времени умерла. А, может, малой бы там оказался раньше. Эта девка оставила бы его еще в роддоме. С такой генетикой вряд ли он вырос бы хорошим человеком. Бандит и выродок. Вот кем бы он стал.
Волна с большой силой ударилась о берег и окатила Серафиму водой. С ног до головы. Длинное платье и белокурые локоны намокли.
— Да, я смотрю, ты потерял клиента, — усмехнулась ангел, даже не сдвинувшись с места.
— Я сделал доброе дело, черт возьми! И да, я потерял клиента. Так что, кто тут еще должен возмущаться?
— Добрые дела от демона? Да, уж. Ничего глупее не слышала. — Подол платья все же пришлось выжать. — Я тебе еще когда говорила, что против таких дел.
— И?
— И, если еще раз… я не смогу с тобой больше работать.
— А я так рвался! — Дамиан всплеснул руками. — Еще одного раза не будет. Я больше не буду тебе помогать. Ты меня достала.
— Чего? Да, это ты меня достал! Я и не буду у тебя больше ничего просить! Больно нужен ты мне. Твоя помощь только мешает. Сама прекрасно справлюсь.
Последняя фраза сказана не очень-то убедительно. Серафима все еще стояла неподалеку от камня, на котором сидел демон. Глубоко в душе надеялась, что он передумает, и их союз не разрушится. Возможно, Дамиан даже извинится.
— Все сказала? — демон поднялся с камня и начал медленно подходить к ангелу.
Та кивнула.
— Тогда можешь быть свободна.
— Что? — хранитель опешила от его резкого тона.
— Уходи, — Дамиан подошел к ней вплотную и заглянул в серые глаза. — Пошла вон!
Так гаркнул, что у Серафимы пробежали мурашки по коже. Да, и такой ярости во взгляде знакомого демона она никогда не видела. Извинений теперь ждать точно не стоит так же, как и того, что он передумает. Чаша терпения Дамиана переполнилась, и его великодушие закончилось. Судя по всему, действительно, ангелу придется справляться самой.
41
— Опять я все одна должна делать! Хоть бы мусор кто выбросил! — Аня стояла в дверях большой комнаты, где Кир расположился в кресле, а Макс — на диване.
Оба уставились в телевизор, и, казалось, ее даже не замечали. Тогда мать семейства встала, загородив собой экран.
— Ну, мама! Что ты делаешь? Отойди, — первым возмутился сын.
— Ань, ну, правда, брысь! — Макс жестом показал, чтобы та подвинулась.
От такой наглости мужа у Ани пропал дар речи. Она насупила брови и часто-часто задышала. Еще чуть-чуть — и из ее ноздрей повалил бы пар.
— Что ты сказал? Брысь? — подошла к Максиму и ударила его полотенцем. И так несколько раз подряд, приговаривая: — Брысь? Брысь? Брысь?
— Ай! Ой! Сумасшедшая! — Макс, смеясь, схватил жену за талию и повалил ее на диван. Начал щекотать.
Двенадцатилетний Кир закатил глаза и поднялся с кресла:
— Ясно, понятно. Мусор выношу сегодня я.
Он накинул куртку и надел ботинки. Не хотел запачкать только что вымытый пол, поэтому попросил сестренку подать ему мусор. Чтобы приволочь из кухни в коридор тяжелый, набитый под завязку мешок, та бросила всех своих кукол. Что ни сделаешь ради помощи брату.
И вот Кир вприпрыжку спускался по лестнице с пятого этажа. Быстро и резво. Но тут, где-то на полпути, ему преградили дорогу врачи. Обойти их было невозможно, почему и пришлось сбавить темп. Теперь он медленно тащился вслед за бригадой и невольно разглядывал лежащую у них на носилках старушку из соседней квартиры. Маленькая, бледная и без движения. Она напоминала сморщенное яблоко, которое дожило с осени до весны. Выглядело жутковато. Мороз по коже.