На самом ли деле L не сделал никаких выводов о Рюзаки? Мисора потратила несколько минут на обдумывание этого вопроса. Возможно, слишком опасно было объяснять ей причину... Мисора никогда не задумывалась о том, давал ли ей L всю информацию. Рюзаки попадал под категорию подозрительных личностей, но все это, быть может, просто паранойя. Конечно, Рюзаки вызывал подозрения, но не сделал ничего плохого.
Перспектива вновь увидеть Рюзаки ползающим на четвереньках по месту преступления приводила Мисору в уныние. Ей даже снились об этом кошмары. Обычно ей требуется целая вечность, чтобы проснуться, но тот сон заставил ее выпрыгнуть из кровати.
Итак, 16 августа, в 10 часов утра.… На Мисору Наоми было совершено нападение.
Она сокращала путь через пустынную, темную аллею, когда кто-то сзади ударил ее дубинкой. А точнее, попытался ударить: она вовремя уклонилась и избежала удара. Дубинка – легкое оружие, сделать её просто, а спрятать – еще легче. А средством борьбы она была довольно эффективным. Мисора слышала, как дубинка рассекала воздух, поскольку задела её волосы. Мисора находилась в опасности с того самого момента, как согласилась быть руками, глазами и защитой L, поэтому она не была так уж удивлена и быстро среагировала.
Зато мысли о Рюзаки мгновенно испарились. Она оттолкнулась от асфальта обеими руками, поворачиваясь и делая удар ногой в сторону нападавшего. Промах. Но это не важно: главная цель движения – повернуться и взглянуть на противника, была достигнута. Он был один и в маске. Она удивилась, что с ним не было дружков, но, вдобавок к дубинке, у него была здоровенная бита в левой руке, что явно ставило Мисору в невыгодное положение. Он не был обыкновенным бандитом. А у Мисоры не было пистолета, как и днем раньше. И, конечно, никаких удостоверений и наручников. Бегство было бы самым логичным решением, но Мисора была не из робкого десятка. В ФБР ее прозвали Мисорой Масэкэ (прим. Massacre — бойня, резня). Понятно, что в этом имени была доля злобы, но дано оно было не просто так. Мисора прыгнула и приземлилась, расставив ноги, держа правую руку на уровне лица и понижая центр тяжести тела. Готовая к борьбе, она смотрела на противника и немного покачивалась. Он замешкался на секунду, когда увидел ее позу, но затем замахнулся – не дубинкой, а битой. Она вновь увернулась, затем проделала нечто вроде кувырка поперек аллеи, намереваясь ударить пяткой в висок противника. Он тоже уклонился, но поединок был окончен. Мисора не собиралась убегать, однако соперник не обладал такой же пылкостью. Пока Мисора вставала на ноги, он повернулся и убежал прочь. Мисора хотела было погнаться за ним, и уже сделала несколько шагов в том направлении, но быстро отказалась от этой затеи. Она была уверена, что нападавший был мужчиной. Она также была уверена, что смогла бы потягаться с ним в драке, но не в беге. Она не была хорошим бегуном и не хотела тратить силы попусту.
Как и ожидалось, Мисора не стала преследовать его. Он покинул аллею и прыгнул в седан, оставленный им на шоссе с включенным двигателем. Проехав несколько перекрестков, он посмотрел в зеркало заднего вида, затем припарковал машину в заготовленном заранее месте. Седан был краденым, так что он планировал оставить его здесь. Взглянув на камеры, он покинул парковку, бросив маску, дубинку и биту в машине. Всё это он запихнул под сидение. Не оставляя никаких отпечатков.
Сегодня он не намеревался ничего делать с Мисорой, не здесь. Он просто сделал выпад против нее, чтобы проверить ее способности. Он атаковал сзади, но не планировал ранить ее – и тем более убивать.
Поэтому она никак не могла умереть. Он знал, что она увернется. Но даже так, даже зная это, все равно эта девушка производила впечатление. Уклониться от удара, даже не поворачиваясь, и тут же самой начать атаку – теперь он понимал, почему L использовал ее как свою пешку. У нее были и мозги, и смелость – все, что должно было быть.
Она имела право. Она была достойна быть его соперником.
И пошел по улице, все еще держа голову под странным углом. Противник Мисоры... Человек, стоящий за Убийствами ББ в Лос-Анджелесе, Бейонд Бёсдэй, шел по улице с дикой ухмылкой на лице.
– А, Мисора? Вы опоздали – сказал Рюзаки не поворачиваясь, когда она вошла в квартиру номер 605, где некогда проживала Квотер Квин. – Пожалуйста, постарайтесь приходить вовремя. Время – деньги, а значит, и жизнь.
Вздох...
Он был не на четвереньках. Она зашла как раз в тот момент, когда он осматривал верхнюю полку комода. Но сложно было назвать это подходящим времяпровождением. Комод оказался наполненным нижним бельём тринадцатилетней жертвы. Рюзаки больше выглядел не как детектив, расследующий место происшествия, а как педофил, крадущий трусики.
Не самое лучшее начало дня. Она намеревалась снять чувство разочарования, оставшееся после драки на улице, через решительное наступление на Рюзаки, но он уже ошеломил ее. Это было намеренно, она должна была впечатлиться, но выглядело это противно. Казалось больше, будто у Рюзаки действительно была мания на детское нижнее белье.
Мисора вновь вздохнула, оглядывая комнату – вся квартира была меньше, чем спальня Белива Брайдсмэйда. Одно только расхождение уровней жизни жертв затрудняло поиск какой-либо связи между ними.
– Вы говорили, здесь жила мать-одиночка, верно? Которая сейчас уехала к своим родителям? Должно быть, это так опустошающе...
– Да. Эти квартиры были построены для студентов колледжа, в каждой должно было жить по одному, поэтому девочка с матерью привлекали немало внимания. Я расспросил соседей этим утром и услышал много чего интересного. Но большинство тех показаний уже занесены в полицейский рапорт, который вы мне вчера показывали. Во время убийств матери не было в городе и тело было обнаружено студенткой, живущей по соседству. Мать впервые увидела тело дочери в морге.
– …
Слушая Рюзаки, Мисора осматривала стены на предмет дыр от пригвозденных соломенных кукол. Из четырех стен передняя — с входной дверью — не имела дыр, зато на остальных трех они были. Как и в спальне Белива Брайдсмэйда, дыры обозначали место расположения кукол.
– Вас что-то беспокоит, Мисора?
– Да, вчера мы – ответила Мисора, делая упор на множественном числе, – мы расшифровали послание, которое убийца оставил на месте первого преступления, но... соломенные куклы и закрытая комната остались загадкой.
– Да, – сказал Рюзаки, закрывая комнату и вставая на четвереньки.
Но в отличие от первого места происшествия, в этой комнате жили два человека, и здесь было довольно много мебели – полный беспорядок. Ползать по такому месту казалось делом весьма затруднительным. Тем не менее, Рюзаки не отступил и оставался в таком виде на всём пути к другой стороне комнаты. Мисоре хотелось, чтобы он бросил валять дурака.
– Но, Мисора, не думаю, что стоить тратить время на проблему закрытых комнат. Тут не детективный роман – по правде говоря, он просто мог использовать запасной ключ. Нет ключей, с которых не могла бы быть снята копия.
– Похоже на правду, но вы действительно считаете, что этот убийца поступил бы так неинтересно? Для начала, закрывать комнаты тоже не было нужды. Но он все равно так сделал. В этом случае, это может быть какой-нибудь головоломкой...
– Головоломкой?
– Ну, или чем-то вроде игры.
– Да, может быть...
Мисора взглянула на дверь, через которую только что вошла. Дизайн был не такой, как на первом месте преступления (разница между входной дверью квартиры и дверью внутри дома), но устройство и размер по существу были одинаковы. Настраиваемый замок, простая сборка – очень легко взломать, когда дом пуст, просверлив дырку в двери и повернув щеколду изнутри, но очевидно, на всех трех местах убийств в дверях не было никаких дыр.
– Что бы вы сделали, Рюзаки? Если бы пытались запереть комнату снаружи?