В коллекции Амалицкого А.П. Гартманн-Вейнберг (1935) обнаружила часть спинного панциря, по сохранившимися с ним ребрами определенного как принадлежащего Kotlassia, и на основании гистологии щитков панциря выделила особый тип строения кости, якобы свойственный сеймуриаморфам (“группа Proreptilia”). Переизучая этот материал, Быстров (1940) показал неверность полученных Гартман-Вейнберг данных по гистологии кости, но принадлежность панциря Kotlassia не поставил под сомнение, и даже описал его в специально посвященной котлассии работе (Bystrow, 1944), где свел в синонимику Kotlassia и Karpinskiosaurus и дал их совместное описание, так что описанная им в работе “Kotlassia” объединяет черты обеих форм. А. Ромер (Romer, 1947) выделил даже особое семейство панцирных сеймуриаморфов -Kotlassiidae; в настоящее время установлена принадлежность панцирных щитков антракозаврам-хрониозухам.
Поистине новой ступенью в изучении тетрапод перми России стали работы Ивана Антоновича Ефремова. В первых публикациях были проведены ревизии ряда материалов (преимущественно лабиринтодонтов: Efremov, 1932; Ефремов, 1937а; 19376) и впервые составлены полные списки тетрапод перми Восточной Европы (Efremov, 1940c; Ефремов, 1941). Большое значение для формирования взглядов Ефремова на эволюцию тетрапод сыграло изучение уникальной коллекции из Мезенских местонахождений в Архангельской области. Эти местонахождения были обнаружены в 1933-1934 годах при геологических съемках Я.Д. Зеккелем (1937) и раскапывались Н.И. Новожиловым в 1935 году и РЛ. Мерклиным в 1937. Ефремовым были описаны отнесенные к примитивным проколофонам Nyctiphruretus acudens, Nycteroleter ineptus и пеликозавр Mesenosaurus romeri (Ефремов, 1938; Efremov, 1940a). Ha эти же годы приходятся и масштабные раскопки Ишеевского местонахождения в Татарии. Богатые коллекции этого местонахождения дали обширный материал многим ученым - Ulemosaurus svijagensis: Рябинин, 1938; Syodon (=CIiorhizodon) efremovi, Doliosaurus yanschinovi: Орлов, 1940; 1958; Tryphosuchus paucidens, Enosuchus breviceps: Конжукова, 1955а.
Но, пожалуй, одну из наиболее любопытных форм - Lanthanosuchus -Ефремов описал сам и в результате ее изучения пришел к выводу о необходимости выделения особой группы Batrachosauria (Ефремов, 1946), промежуточной между Amphibia и Reptilia. При раскопках 1934-1935 гг. в Ишеево были найдены обломки черепных костей со своеобразной скульптурой, названные Ефремовым без описания Lanthanosuchus qualeni (Efremov, 1940c; Ефремов, 1941). При раскопках 1939 г. был взят монолит с неполным скелетом (позже ставшим типом Doliosauriscus), в котором препаратор М.Ф. Лукьянова и обнаружила целый череп, по своеобразной скульптуре отождествленный с ранее найденными фрагментами и описанный как Lanthanosuchus watsoni. При этом (Ефремов, 1946, с. 625) пишет, что в коллекции есть образец (ПИН, № 157/209), по форме кости не соответствующий ни одной детали черепа, и за ним сохраняется название L. qualeni. Однако последующие находки показали, что этот образец - часть угловой кости нижней челюсти, почему и не соответствовал костям кальвариума, бывшего в распоряжении Ефремова. Эта небольшая по объему статья Ефремова (“О подклассе Batrachosauria…”, 1946) сыграла огромную роль в преодолении шаблонного отношения к жестким рамкам амфибий и рептилий. Пусть сейчас мы иначе смотрим и на положение описанных Ефремовым форм в системе, и на суть процесса формирования рептильного синдрома, но не надо забывать, что впервые было аргументировано наличие групп, морфофизиологически не входящих в общепринятые классы Amphibia и Reptilia. Ведь и по современным представлениям лантанозух, базовая форма для выделения батрахозавров Ефремова, входит в состав хелониаморфов, далеко не по всем параметрам соответствующим рептилиям -например, они имели нефолидированную кожу.
Любопытным следствием изучения коллекций из Ишеева была “расшифровка” загадочного “пермского млекопитающего” Амалицкого, Venyukovia prima. По предварительным данным, Ефремов (1937в, с. 126) пишет: “… обнаружена форма, промежуточная между дейноцефалами, аномодонтами и дромазаврами, названная мной Myctosuchus”. Далее (Ефремов, 1938), описывая находки из Ишеевского местонахождения, отмечает, что найден неполный череп, который “… удалось абсолютно точно отождествить с загадочной формой из медистых песчаников Каргалинских рудников, описанной В.П. Амалицким как Venjukovia prima” (с. 772: название рода написано неверно, через j, а не у). И далее: “Род Venjukovia выделяется мной в особое новое семейство, для которого предлагается название Myctosuchidae…”. И лишь в последующей работе он (Ефремов, 1940) пишет: “… название Myctosuchus, данное мной при предварительном определении… по правилу приоритета должно быть заменено названием В.П. Амалицкого - Venjukovia” (с. 65) и приводит диагноз семейства “Venjukoviidae fam. nov.”, с примечанием, что в работе 1938 г. это семейство было названо Myctosuchidae, но так как “… род Myctosuchus является синонимом рода Venjukovia, то и само семейство должно называться сем. Venjukoviidae” (с. 68, примечание). Таким образом, родовое название Myctosuchus не валидно, так как его описание и указание на типовой вид появляется только как синоним “Venjukovia” invisa из Ишеевского местонахождения.