Сетеп-эн-Сетх, как и опасалась мать, оказался весь разукрашен синяками, но при этом счастлив и воодушевлен. Приезду Беллы и ее подарку он ужасно обрадовался.
Подкидывая мяч и бросая его о каменную площадку, ее рыжий сын громогласно перечислял, с кем из мальчишек здесь будет играть в мяч, а кому не даст. Белла улыбалась, глядя на ребенка и смаргивая слезы. Он нашел свое место в этом мире…
Уходя, она обещала Сетеп-эн-Сетху, что еще побудет в городе и навестит его. Сын радостно обнял ее, чмокнул в щеку и тут же умчался, опробовать новую игрушку.
Белла ехала назад смирившаяся и умиротворенная, сложив руки на животе. Ей казалось, что живот уже растет.
Тамин встретила англичанку в дверях и проводила наверх, где для них был накрыт столик к ужину.
Некоторое время они молча ели; а потом хозяйка произнесла:
- Итак, ты решила попытаться сбежать, но теперь раздумала.
Белла вскинула глаза.
- Да, - сказала она после паузы.
Она не спросила жрицу, может ли та ей помочь, - а Тамин больше и не заговаривала об этом.
Хозяйка сделала глоток вина.
- Ты снова беременна и поняла это недавно… Так?
Белла кивнула. Жизнь опять выбрала за нее…
Певица Амона опустила глаза и потерла пальцами, будто пытаясь подобрать нужные слова. Потом опять посмотрела на Беллу.
- Я не знаю, как было бы лучше для нас и для моей страны, чужеземка… Будь это лучше для нас, я без колебаний предпочла бы твою смерть. Ты уже причинила немало зла.
Англичанка внутренне содрогнулась; затем кивнула. Она знала, что так и есть.
А потом Тамин улыбнулась. Она протянула к Белле руку через столик.
- Однако я тоже не знаю, что нас ждет. Но чувствую, что совсем скоро грядет бедствие, в котором ты будешь нужна господину Синухету и его семье. Поэтому я также тебя поддержу.
========== Глава 69 ==========
Имхотеп опять был в Абидосе. В этот раз исполнял прямые свои обязанности. Белла подумала, что жизнь жрецов Та-Кемет должна была быть убийственно скучна - исключая тех, кто действительно верил, что боги внимают им и дают им силу. Интересно, сколько таких искренних служителей было среди огромного количества жрецов, обременявших страну?..
Неудивительно, что деятельного Сети они так раздражали.
Имхотеп и Тамин, несомненно, принадлежали к искренним, хотя и пользовались своими преимуществами. Близко пообщавшись с певицей Амона, Белла поняла, что эта женщина не относит свои откровения к числу всеобщих.
Впрочем, Белла никогда раньше не задумывалась о “духовном поиске”, а уж тем более - о духовном поиске древних язычников. Но от Тамин англичанка узнала, что пути египетских жрецов были сродни христианской аскезе - пост, молитва, затворничество.
При таком подвижничестве результаты, которых удавалось добиться жрецам, совсем не походили на христианское просветление - хотя об этом последнем Белла имела самое смутное представление. Но ее сильно впечатлили слова Тамин.
- Когда ты подвергаешь лишениям свою плоть, чтобы открылись глаза души, то можешь получить дар, которого совсем не просил, - сказала жрица этим же вечером. - Но назад дарованного уже не отдать!
- Таким образом ты научилась заглядывать в будущее? - робко спросила Белла.
По губам Тамин скользнула улыбка.
- Да. Но я не училась. Однажды я просто поняла, что могу видеть далеко… но совсем не то, что желала бы.
Она устремила взгляд на Беллу.
- Женщины часто имеют эту способность в зародыше, но она требует развития, - сказала жрица. - Можно открыть глаза души и другим путем. Но тебе сейчас это вредно.
Белла догадалась, что речь идет, наверное, о наркотических снадобьях. Она поспешно мотнула головой, как будто ей и впрямь это предлагали. Но Тамин только успокаивающе улыбнулась.
Она вообще разоткровенничалась с гостьей настолько, что Белла только хлопала ресницами, глядя на эту женщину, которую меньше всего можно было заподозрить в склонности к пустословью. Живя в окружении слуг, послушных мановению ее руки, певица Амона была ужасно одинока. Настолько, что даже не стеснялась изливаться перед чужеземкой самого сомнительного происхождения.
Хотя, может, в этом было и дело - Тамин не считала свою гостью полноценным человеком и знала, что Белле, не имеющей ни веса, ни друзей вне дома своего господина, некому будет пересказать то, что она услышит от хозяйки.
Однако Беллу почти не задевал такой подтекст. Она видела, что Тамин не хватает подруги, и была рада, что подвернулась вовремя. Ей самой поддержка вне дома Синухета теперь очень не помешает, особенно в расчете на будущее второго ребенка!
Она осталась у Тамин и на следующий день - с утра жрица участвовала в богослужении, а Белла укрывалась от жары в комнате, которую раньше разделяла с Синухетом. Ей вдруг пришло в голову проверить - не заметили ли хозяева, что за беспорядок она устроила в прошлый раз в кладовой?
Теперь действовать за спиной у Тамин казалось некрасиво… Но, утешив себя мыслью, что сама Тамин с нею, конечно же, не до конца честна и не может быть честна, Белла тихонько пробралась в комнату, пахнущую пылью и запустением.
Оказалось, что никакой битой посуды там уже нет и в помине, а пол чисто подметен!
Белла несколько мгновений смотрела на это в бессмысленном ужасе; а потом рассмеялась. Слуги тут прибрались, только и всего.
Но страх остался. Белла постаралась заглушить его; вернувшись в спальню, она принялась за рукоделие, захваченное с собой.
Тамин возвратилась еще до полудня и, коротко приветствовав гостью, некоторое время была занята хозяйством. Белла увидела, выйдя на террасу, что жрица приказывает служанке разбросать в погребе мышьяк против мышей.
У Беллы по спине пробежала дрожь при мысли о том, как легко женщине такого ранга достать любой яд. Но тут Тамин повернулась к ней лицом, и Белла быстро отпрянула вглубь террасы за занавеску, чтобы ее не обнаружили.
Скоро хозяйка прислала к ней девушку, приглашая к дневной трапезе. Тамин явилась аккуратно накрашенная, но без парика - от вида ее бритой головы Белле до сих пор становилось не по себе; хотя знатные женщины Та-Кемет нередко ходили без волос, и не одни только жрицы.
Но Белла поняла, что жена Имхотепа в ее обществе чувствует себя свободно… и не ожидает от нее подлости, как со стороны многих особ своего круга. Кроме того, они обе уже оценили ум друг друга. Прикончив свой рубленый салат с огурцами, Тамин удовлетворенно посмотрела на гостью.
- Ты можешь навестить сына сегодня на закате. Я всегда навещала его в эти часы.
- Ты часто ездила к нему? - спросила Белла. Помимо благодарности, она ощутила себя невольно обязанной.
Тамин полюбовалась своими перстнями.
- Вначале - раз в неделю, потом раз в две. Не чаще, чем посещают других мальчиков.
Белла улыбнулась, без слов выражая свою признательность. Тамин ответила на ее улыбку и опять принялась рассматривать массивные кольца на руке, из цельного малахита и оникса.
Белла неожиданно подумала - существовали ли у египтян обручальные кольца, ей никогда не приходило в голову спросить. Синухет часто ходил без всяких украшений, но ведь он занимался простым крестьянским трудом…
А потом Тамин вдруг сказала:
- Тебе стоит подумать о том, чтобы купить себе дом в этом городе.
У Беллы захватило дух.
- Но ведь я…
- Ты не рабыня. Не правда ли? - произнесла Тамин, давая понять, что сама в этом сомневается. - Конечно, ты не имеешь права сама совершать такие сделки… но это могу сделать я за тебя.
Тамин вздохнула, вольно откинулась в кресле и заложила руки за голову, - стало видно, что у нее все еще прекрасная фигура, разве что, может быть, немного худощавая.
- Как ты, должно быть, знаешь, все земли в этой стране принадлежат фараону и храмам. Тот мужчина, чья земля не принадлежит богу, лишь временный ее владелец… если он не оставляет наследников, его имение после смерти отходит фараону. Кроме того, царь может отобрать эту землю, когда пожелает.