Тамин вздохнула, как перед трудным объяснением.
- Имхотеп доволен нашим браком. Мы говорили с ним не раз, и тогда, когда я недавно приезжала к мужу в Абидос.
- А ты сама? - спросил Синухет.
Он придвинулся к ней по траве.
- Ты женщина великих достоинств, ты красива… У тебя могли бы быть дети от мужчины, который посвятил бы тебе свое сердце!
Тамин вдруг засмеялась.
- Многим ли мужчинам нужна женщина великих достоинств… таких, которыми обладаю я? - произнесла жрица. - Не думаю! И я уже не так молода!
Синухет встрепенулся.
- Но ведь Имхотеп…
- Я могла бы снова выйти замуж, - прервала его Тамин. - Я это знаю. Но оставаться женой Имхотепа, верховного жреца Осириса, - это лучшее для меня… и для вас.
Жрица встала.
- Новый муж сразу отрежет меня от вас, как ножом. Мужчины таковы. А я нужна здесь!
Синухет опустил голову, покоряясь ее решению.
- Да, это правда. Я и моя Небет-Нун не смогли бы без тебя.
Кивнув, он поднялся и пошел назад в дом, не оборачиваясь.
***
Госпожа Мути, на осторожный и виноватый взгляд Беллы, не показалась действительно больной - она немного похудела, появилась тяжесть в движениях, и все. Хандрила, как сказали бы в ее время. Что привело Беллу в растерянность - так это то, что хозяйка перестала смотреть на нее враждебно.
Жена Синухета теперь взирала на Беллу безразлично, как на предмет обстановки. Так же, как и на все, что ее окружало.
Когда начались приготовления к свадьбе, хозяйка приняла в них участие, но как-то механически. Она улыбалась сыну, принимая его поцелуи и поклоны, любезно разговаривала с будущей невесткой, хорошенькой и стеснительной девушкой по имени Неферу - “Прекраснейшая”. Но все это словно без участия души.
Белла потихоньку рассказала о поведении хозяйки Тамин, и жрица встревожилась.
- “Без души” - это ты хорошо сказала, - заметила Тамин, повторяя неуклюжее выражение англичанки. - Так люди ведут себя, когда уходит желание жить, и душа отстает от вещей, которые прежде любила. Это может вызвать тяжелую болезнь, хотя нет никакой видимой причины.
Белла испугалась.
- Так дело во мне?
Тамин медленно покачала головой.
- Нет, не в тебе… Вернее сказать, я думаю, что это случилось бы и без тебя.
Тамин помолчала.
- Мути стареет, все вокруг нее повторяется, но ее мечты не сбылись… и не ты помешала им сбыться. Ее сын неспособен к тому, чего хотела бы мать, и двор, где ее благосклонно принимали, забыл ее. Это случается со многими женщинами.
- А с тобой?
- Со мной нет. Но я всегда там, где я нужна, - не очень понятно сказала Тамин.
Певица Амона не думала, что Мути может помочь кто-нибудь, кроме нее самой. Однако Тамин не хотела сожалеть о том, что было упущено. Когда гости разъехались, жрица подошла к госпоже дома и попросила разрешения осмотреть ее.
Мути знала, что жена Имхотепа выполняет в своем храме обязанности лекарки, и подчинилась этой заботе. Тамин расспросила обо всем, о чем спрашивает больного чуткий врач, выслушала и выстукала ее, но не нашла ничего, что требовало бы вмешательства.
- Так я здорова? - спросила Мути с легкой усмешкой, глядя, как задумалась жрица. Приметные складки у губ Мути теперь не разглаживались никогда. Тамин посмотрела на хозяйку.
- У тебя временами болит голова, нарушен сон, бывает биение сердца, - она принялась загибать пальцы. - Иногда шумит в ушах и бывают приливы крови… Так?
- Да, - вяло сказала жена Синухета.
Тамин подняла одну руку со сжатыми пальцами.
- Видишь, совсем не много. Тебе уже тридцать три года. Зная все это о другой женщине твоих лет, я сказала бы, что она здорова!
- А я? - спросила Мути. В ее глазах впервые блеснуло любопытство, даже волнение.
- А ты - если только разрешишь себе, - ответила Тамин. - И если прикажешь себе остаться здоровой!
Мути тяжело вздохнула.
- Я знаю, что я должна. И я понимаю, о чем ты говоришь. Меня окружает столько дел, дел моего дома и моих детей… а мне тошно смотреть на них! Я ничего уже не люблю, и кажется, что это навсегда!
Тамин подалась к собеседнице и предложила, необычно ласково:
- Может быть, тебе поехать ко двору? Там ты развлечешься. Амон-Аха уже взрослый, пусть учится быть мужчиной без тебя!
Мути улыбнулась, отерев слезу.
- Ты так добра ко мне… Ко мне так давно никто не был добр! Никто уже давно не замечает меня, хотя все в доме чтят меня и слушаются!
- А Синухет? - спросила Тамин, вглядываясь в красивое утомленное лицо хозяйки.
- Эта северянка украла его сердце, - усмехнулась Мути. - Я долго винила ее, но теперь уже не виню. Сердце Синухета никогда не было моим…
Женщины обнялись, влекомые друг к другу одним чувством.
- Я возьму тебя в город, - прошептала Тамин на ухо Мути, сквозь косы парика, украшенные цепочками с сердоликовыми подвесками. - Знаешь ли ты, что Синухет предлагал мне разойтись с Имхотепом? Я этого не сделаю, но ты еще можешь.
Мути вздрогнула.
- Ты безумная!
- Почему же? - серьезно возразила Тамин. - Все твои дети выросли и устроены, Кифи позаботится о своих дочерях, а вторая наложница твоего мужа редко бывает здесь. Ты больше не нужна в этом доме постоянно. Ты можешь даже поселиться при дворе, как всегда хотела… Имхотеп теперь велик в Уасете, для тебя откроются многие двери!
Лицо Мути осветилось и словно бы даже помолодело. Она распрямила плечи.
- А ведь это правда! Ты мудра, как сама Исида!
Мути рассмеялась легким девическим смехом.
- Пойду сейчас же поговорю с мужем!
Она выбежала из комнаты, будто девчонка. Тамин удовлетворенно улыбалась, глядя ей вслед… а потом улыбка жрицы опять сменилась глубокой задумчивостью.
Госпожа дома не заставила себя долго ждать. Она влетела в комнату и бросилась к Тамин, желая схватить ее в объятия; но в последний миг остановилась и опустила руки, вспомнив, кто перед ней.
- Синухет позволил мне! Он позволил уехать ко двору!
Тамин отступила. Даже она не ожидала такой скорой победы.
- Он отпускает тебя?..
- Мы останемся мужем и женой, но я уеду, - сказала Мути. На щеках ее цвел румянец, черные глаза сияли. - Как я счастлива!
Может быть, она была счастлива только благодаря внезапным переменам. Но Тамин, конечно, промолчала.
Госпожа Мути стала собираться в дорогу одновременно с Беллой и Тамин. Она то и дело смеялась, забыв о том, что ее все видят. Жена Синухета лихорадочно суетилась, перетряхивая и перемеряя свои наряды, и вертелась перед самым большим зеркалом в доме, будто невеста; пятнадцатилетняя жена ее сына потрясенно смотрела на это.
Хотя Неферу не была слишком огорчена отъездом матери мужа - она предвкушала, как сама останется с молодым супругом за госпожу, и ей не придется подчиняться старшей женщине.
Синухет остался дома, и отпустил жену почти без сожаления. Наоборот, он был рад, что все обернулось так хорошо.
Мути приехала в Уасет и была почти сразу благосклонно принята в гареме фараона, у одной из младших цариц, которая знала о возвышении Имхотепа и видела могущественного верховного жреца. Жена Синухета нашла во дворце тех, кто помнил ее отца, и ей показалось, что для нее началась новая жизнь.
А спустя несколько дней Мути скоропостижно скончалась во сне. Ее осмотрел опытный дворцовый врач… он заключил, что причина смерти в сердце. Сердце женщины, приехавшей из Дельты, не выдержало жары и шумных развлечений царского двора.
Тамин, которую уведомили в тот же день, немедленно прибыла и тоже осмотрела тело - она пришла к таким же выводам.
========== Глава 76 ==========
Когда Синухет приехал в Уасет, тело его супруги уже бальзамировалось. Нельзя было откладывать приготовлений к вечности ни на день, чтобы не допустить порчи трупа.
Синухет плакал не таясь. Он страдал не столько от утраты жены, сколько от сознания своей причастности к этому. Тамин утешала брата мужа, но ее слова и слова других жрецов проходили мимо его ушей.