Когда все они переболели, уже был апрель. В один из этих солнечно-дождливых, переменчивых дней к ним пришел Оскар Линдсей.
Он справлялся по телефону о состоянии Меилы, но пришел навестить в первый раз. Впрочем, египтянка была ему рада.
Она похудела и осунулась, и по-прежнему заплетала волосы в косы. Это ее молодило… и почему-то придавало ее облику нахальство.
- Добрый вечер, мой друг Линдсей, - сказала Меила, усаживая своего старого опекуна в кресло в гостиной. - Мужа сейчас нет дома. Вы хотели его видеть?
На лице Линдсея отразилось явное облегчение.
- Это как раз удачно, что его нет. Я хотел поговорить именно с вами с глазу на глаз… пока что.
Египтянка нахмурилась.
- Я вас слушаю.
Линдсей склонился вперед и тронул стоящую хозяйку за руку.
- Прошу вас, Меила, не надо так официально. Мы ведь друзья.
Он улыбнулся, и в его улыбке Меиле почудилась какая-то растерянность, даже страх.
- Я хотел поговорить с вами о Белле. Она давно мечтает посмотреть Египет, но никогда не была за границей. Может быть, вы возьмете ее с собой в Каир и поможете устроиться? Это пока ненадолго…
Меила несколько мгновений стояла столбом, пока до нее не дошел смысл этой просьбы. Перед глазами снова возник образ Беллы Линдсей - голубоглазой, хорошенькой блондинки, светлые волосы уложены модной стилизованной волной.
- Вы что, - египтянка наклонилась к собеседнику через стол, - хотите ее эвакуировать?..
Линдсей чуть не подскочил.
- Нет, конечно! Просто, по-моему мнению, Белл пора приучаться к некоторой самостоятельности, - англичанин подчеркнул это “некоторой”. - Лу не возражает.
Возникла неловкая пауза.
- Я знаю, вы почти не общались с моей дочерью, но Белл очень славная и умная девушка. Окончила художественный колледж, - прибавил Линдсей: он уже знал о художественных экзерсисах Меилы.
Египтянка не могла больше выносить этот просительный тон - особенно в устах такого человека, как ее опекун.
- Я скажу мужу, и если он согласится… Мы подумаем, Оскар, - сказала она, ободряюще улыбнувшись Линдсею.
========== Глава 42 ==========
Конечно же, египтяне согласились взять с собой Беллу Линдсей. Меила возвращала старый долг. Что же до ее денег… на самом деле, Меила располагала не такой огромной суммой - будучи в Лондоне, она понемногу снимала со счета деньги на расходы, а британский фунт за прошедшую декаду упал на целых двадцать процентов.
Меила Наис никогда не нуждалась, но прекрасно понимала, что денег много ровно до тех пор, пока их не становится недостаточно…
Имхотеп и Меила еще раз посетили Британский музей, вместе с мисс Линдсей, которая, похоже, нешуточно увлекалась историей искусств. У нее было трое серьезных старших братьев, и Оскар Линдсей мог побаловать младшую и единственную дочь, позволив той делать, что ей нравится. Меила не сомневалась, что Белла Линдсей чувствует себя звездочкой в своей семье - еще больше, чем она сама когда-то. Прелести западного воспитания.
Египетский зал, в который они вошли первым делом, был так огромен, что казался пустым. А может, аура древних предметов заставляла забыть о чужом присутствии. Трое посетителей остановились у одной безымянной мумии в витрине.
“Мумия мужчины. Новое царство, XIII в. до н.э.”, гласила табличка.
Белокурая дочь Линдсеев долго рассматривала забальзамированный труп - а потом подняла большие голубые глаза на Имхотепа.
- Сэр, ведь вы ученый. Может быть, вы скажете об этой мумии что-нибудь еще?
Белла ради этой экскурсии тщательно нарядилась и накрасилась. Дочь Линдсеев побаивалась Имхотепа, как и ее мать, но была юна и красива - и, не будь Меила абсолютно уверена в своем муже, она бы напряглась при виде этого невинного кокетства.
Однако Имхотеп, когда его заставили обратить внимание на экспонат, ничего вокруг больше не замечал. Жрец смотрел на мумию с состраданием и горечью. Он провел пальцами по стеклу.
- Этот человек, несомненно, был богат или служил тому, кто был богат. В Та-Кемет говорили - “он тот, кто известен”, - губы Имхотепа тронула печальная улыбка. Он взглянул на мисс Линдсей. - Ты знаешь об обряде “отверзания уст”?
Девушка качнула головой, завороженная этим объяснением.
- Перед тем, как поместить в саркофаг, ко рту мумии жрецы прикладывали пищу, чтобы вернуть ей чувства и речь. Но наши мертвые заговорили только сейчас, когда их выставили перед вами, - сказал египтянин.
Имхотеп посмотрел на жену, и она прочла истинный смысл его слов. Души этих мертвецов Та-Кемет пробудились от сна, только когда их тела вновь вошли в соприкосновение с миром живых. Когда заменили стекло в этой витрине, Меила и Имхотеп не знали, - но оба помнили, как витрину разбили иссохшие пясти…
Белла Линдсей хлопнула накрашенными загнутыми ресницами, глядя на египтянина в изумлении. Сети Амир говорил так, точно лично знал мертвеца, рядом с которым они стояли.
- Благодарю вас, мистер Амир.
Египтянин только слегка, с достоинством наклонил голову, и они пошли дальше. Белле начало казаться, что этот удивительный человек не то присматривается, не то принюхивается к чему-то, скрытому от остальных, - но больше дочь Линдсея не решилась спрашивать.
Следуя за своими старшими спутниками, Белла бросила взгляд на спокойно-насмешливую египтянку и передернула плечами. Каково это, быть замужем за таким типом?..
Когда мисс Линдсей немного отстала от них, заинтересовавшись раскрашенным царским саркофагом, повторявшим черты умершего, Меила тихо спросила мужа:
- Что ты чувствуешь? Здесь по-прежнему “место силы”?
- Да, - отозвался жрец. - Меньше, чем Хамунаптра или Ам-Шер, но после собраний Хафеза сила еще не рассеялась. Может быть, долго не рассеется.
Он поджал губы.
- Но здесь слишком много ученых глупцов.
Египтянка усмехнулась. Она нашла глазами белокурую голову Беллы - их спутница что-то увлеченно срисовывала в свой блокнот.
- Мисс Белла к ним не относится. Хотя не знаю, что для нас может быть хуже, глупость или ученость, - сказала Меила.
По дороге домой Меила попросила Беллу показать свои карандашные наброски - и нашла, что они неплохи. Хотя собственного стиля у мисс Линдсей не было, как у большинства женщин.
На прощание устроили праздничный вечер дома у Линдсеев. Пришли все трое братьев Линдсеев: Барти, Сэм и Мартин. Они были похожи между собой, но, как миссис Линдсей, темноволосы и довольно заурядной внешности - в отличие от сестры. Белла, в ослепительном красном платье, поминутно смеялась и казалась совершенно счастливой.
Кроме Амиров и членов семьи, за столом никого больше не было. Меила против воли начала чувствовать себя частью этой группы: чего и добивался Оскар Линдсей.
Зачем все-таки Оскар Линдсей отправляет с ними свою дочь? Впрочем, скоро станет ясно. Когда Меила вернется в Египет, их деловые контакты обещают стать довольно частыми.
Египтянка запила окончание мысли шампанским, чувствуя, что этот “деловой английский” уже навяз у нее в зубах. Каково Имхотепу все время говорить и думать на этом языке… нет, лучше даже не представлять. Сможет ли ее муж теперь найти под этой маской себя настоящего, или переменился безвозвратно?..
Бессмертный жрец Осириса - как красная западная пустыня, чей лик все время изменяет ветер. Но пустыня переживет все ветры.
- Мадам Амир, давайте выпьем за вас!
Меила вскинула глаза: благовоспитанный Барти Линдсей, похоже, немного опьянел и расхрабрился.
- За ваш ум и красоту, - сказал молодой человек, поднимая бокал. - Готов поспорить, вы уже знаете секрет Клеопатры!
Египтянка рассмеялась, чокаясь с ним.
- А вам известно, мистер Барти, что Клеопатра, на чьем имени мы с вами спекулируем, даже не была египтянкой по крови? - произнесла Меила. - Она происходила от македонских захватчиков Александра и принесла с собой эллинскую культуру, разрушившую многие древние религиозные представления.