Однако, если дочь Линдсеев приехала сюда на курорт, этого ей будет вполне достаточно.
========== Глава 43 ==========
Какие бы долгосрочные планы ни строил Оскар Линдсей, отправлять дочь на отдых в Египет сейчас было определенно не лучшей идеей. К началу июня, когда она переехала от Амиров, установилась жара, труднопереносимая даже для египтян. Сама Меила, глядя из окна особняка на блестящую бурую реку, вспоминала о временах, когда женщины вместе с мужчинами купались в этой воде, сбросив одежды…
При том, что просторный дом Мухаммеда Наиса, выстроенный из кирпича, хорошо удерживал прохладу. А двухкомнатная квартирка, в которую вселилась мисс Линдсей, прокалялась насквозь с утра до вечера. Конечно, никакого вентилятора или другого подобного роскошества.
Меила своими глазами увидела страдания бедной барышни, потому что не могла ее предоставить самой себе. С переездом Беллы Линдсей хлопот с нею только прибавилось. Англичанка даже никуда не могла самостоятельно выйти.
Мусульманских женщин в таких случаях сопровождал “махрам” - родственник, которому поручалась опека; а белых женщин их белые мужчины. Белла умела готовить и была способна себя обслужить; и Меила договорилась, чтобы Фатима, ее собственная новая служанка, покупала для мисс Линдсей продукты. Но в остальных случаях молодая англичанка была совершенно беспомощна.
Она была блондинкой, что еще усугубляло положение. Многие египетские арабы и турки были падки на светловолосых западных красавиц. А теперь, когда Египет вышел из зоны британского влияния, даже в британском квартале мисс Линдсей не могла чувствовать себя в безопасности.
Наверное, Оскар Линдсей, будучи рисковым человеком, просто недооценил ситуацию в Северной Африке. Ведь он уже много лет здесь не был!
Меила пришла навестить девушку вместе с Аббасом. Белла открыла им в халате, с мокрым вафельным полотенцем на лбу. При виде египтян в голубых глазах хозяйки на миг мелькнул испуг; но потом дочь Линдсея приветливо улыбнулась.
- Добрый день. Я просто умираю от жары, - пожаловалась девушка. - Сижу здесь как в клетке.
- Это ты правильно делаешь, - сказала Меила.
Белла растерянно хлопнула ресницами, приоткрыла яркий ротик… но потом снова улыбнулась.
- Может, выпьете лимонаду?
- Не откажусь, - Меила бросила взгляд на своего впечатляющего спутника и первой шагнула в квартиру.
Белла усадила гостей на диванчик в комнате и принесла им лимонад в стаканах. А потом, усевшись на стул, нога на ногу, жалобно сказала:
- На таком солнце я всегда сгораю. Видите?
Она вытянула свои белые руки с ярким маникюром. Бросила на Меилу умоляющий взгляд.
- Вы ведь поможете мне, мадам Амир? Я так мечтала посмотреть пирамиды, руины, все чудеса… Меня даже по магазинам некому сопровождать!
- Магазины у нас не ахти, - заметила египтянка. - Лучше иди на базар. И тебе лучше было бы присоединиться к туристической группе.
Меила посмотрела на свои стройные ноги в черных чулках, скрещенные в лодыжках.
- Но группы набирают заранее, а туристы предпочитают прохладные сезоны.
Белла нервно сцепила руки, и египтянка заметила на пальцах девушки следы въевшейся краски. Она впервые дружелюбно улыбнулась мисс Линдсей.
- Вот что, - сказала Меила. - Я могу ненадолго одолжить тебе моего Аббаса Масуда.
При слове “одолжить” египтянин вздрогнул, точно от удара, но только плотнее сжал губы и распрямил плечи.
- Аббас может сопровождать тебя во время прогулок по городу и показать тебе Каир, - продолжала госпожа. - Здесь есть на что посмотреть, кроме языческих памятников! У нас изумительные дворцы и мечети!
Белле явно было этого недостаточно, и Меила примирительно прибавила:
- Я подскажу тебе, где найти настоящие древности. Я знаю такие места. А Аббас будет для тебя переводить с арабского.
Белла вскочила со стула, стиснув руки.
- Спасибо, мадам, вы так добры!..
Меила взглянула на Аббаса.
- Ты согласен?
- Да, - сказал он.
Хозяйка кивнула. Неожиданно Меила ощутила сильную ревность, точно это был ее собственный супруг.
- Не вздумай флиртовать с моим помощником, он женатый человек, - предупредила Меила англичанку.
Белла широко раскрыла глаза, прижав ладони к пылающим щекам. - Конечно, нет, - обещала она.
Аббас Масуд был из тех суровых восточных мужчин, “флиртовать” с которыми представлялось решительно невозможным.
Нейтрализовав на некоторое время мисс Линдсей, Меила смогла заняться покупкой садового участка. Имхотепу, который, несмотря на все свои новые знания и привычки, сохранил удивительную простоту стремлений, это приобретение казалось самым желанным и нужным. И саму Меилу мысль о ферме все сильнее завораживала.
Это было как вернуться к самой себе, к своему началу, - той невинной девчонке из Уасета, которая нагишом плескалась в великой реке и, в одном тесном калазирисе, садовничала, утопая коленями в ароматной теплой земле. Той, которая умерла… и никогда не умирала.
Подыскать землю им помог один из братьев Аббаса, которые до сих пор жили натуральным хозяйством. Имхотеп и Меила поехали посмотреть участок - это было старое заброшенное поместье: сохранился дом с глинобитными стенами, вполне пригодный для жилья, и амбар. По границе был проложен канал. Перед домом росли старые оливы. Египтянка подумала, что здесь хорошо будет сажать и цветы, и лекарственные растения.
Оформить сделку Меила доверила Имхотепу. Конечно, она выступала совладелицей этого поместья. Но Меила знала, каким наслаждением для Имхотепа будет ощутить себя собственником египетской земли.
- У тебя была своя земля в Та-Кемет? - спросила она по дороге домой, когда они медленно поднимались на пароходе по Нилу. Поразительно: не только Меила, но и Анк-су-намун очень мало знала о прошлом своего возлюбленного.
- Да, была, - ответил жрец. Он привлек жену к себе, но его взгляд стал отсутствующим. - У меня и моего брата Синухета. Когда Осирис призвал меня, я оставил брату все, что было нашим, и удалился в храм.
- В поисках “имущества лучшего и непреходящего”, - по губам египтянки скользнула ностальгическая улыбка. Имхотеп кивнул.
Он и Меила время от времени почитывали христианскую Библию, которую привезла с собой Роза. Горничная попросила разрешения поставить священную книгу в шкаф хозяйки, “ради сохранности”, - но Меила, конечно, разгадала этот нехитрый маневр.
- Ты знаешь, - задумчиво сказала египтянка, - тогда, в той жизни, я понимала, что у тебя и меня ничего не может быть. Но у нас оставалось то, чего не может быть сейчас, - постоянство… Мы знали, что Та-Кемет стоит со времен богов и пребудет вечно.
Имхотеп кивнул. Теперь жрец понимал, что такое мифы, - они, в конце концов, становятся правдой прошлого, претворяющей реальность.
- А теперь? - спросил он.
- Теперь… все так скомканно, хаотично… В этой жизни я узнала о тебе давно. И за те семь лет, что я искала тебя, у нас было перекроено все, от повседневной одежды до карты мира!
Египтянка бросила на супруга взгляд, полный боли и сожаления.
- Хотя эти перемены, наверное, проходят мимо тебя…
Сидящий Имхотеп склонил голову на руку.
- Мне представляется, что эти перемены проходят и мимо вас, и вы теряете больше, чем приобретаете, - сказал жрец. - Ваши сердца не насыщаются - а извечный страх растет.
Меила усмехнулась уголком рта.
- Да, да… Чем больше изощряются наши умы и наши вкусы, чем больше мы знаем, тем страшнее для нас заглянуть в вечность.
Имхотеп улыбнулся.
- Люди разучились умирать, - медленно проговорил он.
Меила прикрыла глаза. Ее до сих пор восхищала и страшила эта способность мужа - закруглять беседу несколькими словами, рядом с которыми все другие прозвучали бы бледно.