Она уже напряженно вглядывалась вперед, в сторону чужого балкона; но тут неожиданно услышала шаги позади себя. Нефертири вздрогнула и вскрикнула, повернувшись.
- Это ты, Сешира!
В женской фигуре, мягко очерченной в полумраке, она разглядела Сеширу, младшую жену отца. Молодая царица улыбнулась и протянула к Нефертири руку.
- Я хотела навестить тебя.
Когда женщины, взявшись за руки, ушли с балкона в освещенную спальню, Нефертири увидела в темных глазах Сеширы испуг.
- Ты чуть не упала с балкона, царевна! Не стой больше так опасно!
Нефертири улыбнулась: Сешира, хотя и резковатая в речах, всегда отличалась робостью. А потом царевна с изумлением заметила, что на жене отца синее траурное платье.
На ней самой был калазирис, шитый сплошными рядами крошечных золотых лилий, - и ожерелье, и золотые браслеты на руках и ногах.
- Почему ты в синем? - спросила Нефертири. Сешира была, к тому же, без парика, так что подстриженные волосы обнажили шею, и без драгоценностей.
Сешира, казалось, от такого вопроса потеряла дар речи. А потом воскликнула:
- Что ты говоришь, царевна? Его величество умер, все люди рыдают, и Исида проливает слезы! Река вздулась, как раньше не бывало!
- Умер? Убит?.. - воскликнула Нефертири.
И тут она все вспомнила. Убит, Сети заколот своей вероломной наложницей и ее любовником, жрецом Имхотепом!.. Кажется, эти преступники схвачены и казнены…
Но кто схватил их, и к чему их приговорили?..
- Со мной было помрачение, сестра, и я забыла, - покаянно сказала Нефертири Сешире. - Не сердись. Я сейчас сниму все это.
Царевна стянула со своих округлых обнаженных рук браслеты и хотела снять золотой венчик с волос, как вдруг Сешира остановила ее.
- Не нужно, - теперь младшая жена фараона смотрела на Нефертири с восхищением и легкой горечью. - Семьдесят дней траура уже почти прошли.* А ты так прекрасна, царевна.
Сешира коснулась ее плеча.
- Неудивительно, что Сетх захотел лишить тебя памяти. Ведь теперь ты станешь великой царицей и воссияешь вместе с братом!
У Нефертири подогнулись колени, и она молча опустилась на пурпурную подушку. Великая царица. Жена своего брата Рамсеса - ну конечно, божественной дочери предуготовано именно это… Но почему ей так тяжело и странно, почему кажется, что ничего этого не должно было быть?..
- А что сделали с преступниками? - спросила Нефертири, вновь взглянув на Сеширу, которая села на подушку рядом. - Я этого тоже не знаю!
Лицо Сеширы побелело. Она пальцем поманила к себе царевну и, когда та склонилась к ней, прошептала на ухо:
- Анк-су-намун убила себя и навеки проклята… А этот жрец - он хуже, чем проклят… Он приговорен к Хом-Дай…
Нефертири резко выпрямилась. Вот что значил этот безотчетный страх!
- Откуда ты знаешь?.. - девушка запнулась. - О Хом-Дай нельзя говорить!
Сешира скрыла грустную усмешку.
- О том, о чем нельзя говорить, языки всегда говорят, - справедливо заметила она. А потом беспокойно оглянулась и прибавила:
- Я ведь пришла к тебе потому, что хотела сказать об этом деле. Во дворец прислали вещи из Города мертвых. Есть одна священная статуэтка, которую я предлагаю тебе купить!
- Вот как? - переспросила Нефертири без особого интереса.
Священными статуями был полон дом фараона - и, однако же, все эти бесчисленные боги не защитили ее отца. Но Сешира не дала царевне продолжать кощунственные мысли. Она схватила девушку за руку и встала, потянув Нефертири за собой.
- Идем, посмотрим!
Нефертири не стала противиться.
- А почему ты ходишь одна, как тебя пустили? - удивилась царевна, когда они вышли в коридор, миновав неподвижных стражников. Сешира никогда раньше не была так смела, чтобы бродить без сопровождения, даже по женской половине.
Сешира приложила палец к губам, потом приостановилась. Окинула взглядом высокие белые стены, покрытые тонкой росписью, драгоценный яшмовый пол и сказала полушепотом:
- Я скоро уеду домой, в свое поместье. Ведь я больше не жена его величества, и меня отпустят, я уже подала письмо…
- О, - воскликнула Нефертири, отступив на шаг. Она ощутила внезапную зависть. - Теперь я понимаю!
И вдруг ей стало ясно, кто обрек смерти Имхотепа и Анк-су-намун. Это она, Нефертири, божественная дочь, пустила меджаев по следу любовников! Она совершила возмездие!
И теперь ей, которая после смерти отца должна была стать царицей и занять место рядом с братом на малом троне, сделалось ясно, что ощущала Анк-су-намун, когда принадлежала ее отцу…
- Идем, - велела Нефертири, отогнав мрачные мысли. - Отведи меня, куда ты хотела.
Молодые женщины сделали несколько поворотов и очутились у высоких двойных дверей малого зала приемов, расположенного на женской половине. Этот зал принадлежал Туйе, великой царице, - матери Нефертири. Но сейчас старой царицы там не было.
Зато в этом зале собрались придворные женщины и даже несколько молодых людей, с испугом и возбужденным смехом разглядывавшие какие-то товары. Все эти господа и госпожи, в прямых и витых черных париках, в белых одеждах и широких воротниках из золотых пластин с каменьями, смолкли и склонились перед вошедшими Нефертири и Сеширой, простерев к ним руки.
- Показывай мне, Сешира, - приказала дочь фараона, когда перед ними все расступились.
Сешира наклонилась и взяла черную деревянную статуэтку Баст, выполненную в виде кошки, - с зелеными глазами, с позолоченным ошейником.
- Смотри, царевна, - сказала младшая царица, благоговейно проводя покрытыми хной пальцами по спине деревянной кошки. - Это хранительница мира мертвых, твоя защитница… Ее доставили из Хамунаптры! Эта богиня - враг всех, кто поднимается против фараона, она будет охранять тебя и твоего царя!
Нефертири дотронулась до статуэтки… и вдруг весь мир опрокинулся, и она с криком стала падать куда-то в пустоту.
Эвелин с криком проснулась, разбудив мужа. Рик вскинулся и уставился ей в лицо, сев в постели.
- Что, Иви? Опять?..
Он и без того после возвращения из Ам-Шера тревожно спал.
- Да, - Эвелин придвинулась к мужу, подавляя дрожь, и он обнял ее за плечи. - Опять эти сны. Только еще страннее, чем раньше…
Эвелин нахмурилась, вспоминая. Потом быстро распрямилась, так что рука Рика соскользнула с ее обнаженных плеч.
- Ну да, - сказала она с живостью. - Представь себе, мне снилось то, что было с Нефертири после смерти Имхотепа!
Муж выглядел озадаченным.
- А что здесь не так? - спросил он.
Эвелин отвела глаза. Ей вдруг стало горько и страшно.
- Ты забыл?.. Нефертири, то есть я… погибла, упав с балкона! В тот самый час, когда был убит Сети! Я увидела это и нечаянно перегнулась через балюстраду!
Она прибавила:
- Ну, помнишь - что я увидела, когда Имхотеп погрузил меня и Меилу в транс!
- Господи, Иви, я не подумал! Извини, - сконфуженный муж прижал ее к себе и поцеловал. Он тоже встревожился, понимая, что этот сон неспроста.
- Как ты думаешь, что это может значить?
Эвелин вздохнула. Рик всегда предоставлял толковать такие вещи ей.
- Мне приснилось то, чего не было, но могло бы быть, если бы я удержала равновесие в последний миг, - медленно сказала миссис О’Коннелл. - Это напоминание о том, как мы можем изменить наши судьбы… и как эти судьбы связаны!
- Чьи наши судьбы? - спросил муж, не спускавший с нее глаз. Это ему нравилось все меньше.
- Наши с тобой, - Эвелин улыбнулась, накрыв его руку своей, - и Меилы с Имхотепом. Понимаешь, дорогой, мне кажется, что наше противоборство не окончено. Поэтому нам было суждено снова родиться врагами. И, может быть, мы должны завершить нашу борьбу, чтобы выйти за пределы круга сансары, круга перерождения, и слиться с Богом, - задумчиво закончила женщина.
Рик провел пятерней по коротким светло-каштановым волосам.
- Иви, милая, я никогда не разбирался в этих сансарах и даже не понимаю, как они связаны с Египтом, - тут он нервно ухмыльнулся. - Но если ты права и мы выйдем за пределы этого самого круга перерождения… значит, мы с тобой больше не встретимся?