- Мне думается, в этом все и дело, - пробормотала египтянка.
Она провела по губам прядью своих волос.
- Мистер Барти, нам понадобится ваша помощь, - сказала Меила, посмотрев на молодого человека.
Барти горячо кивнул.
- Конечно! Располагайте мной… раз уж я теперь свободен, - горько рассмеялся он.
Меила подошла к супругу и взяла его под руку.
- Я думаю, нам потребуется доступ к архивам Британского музея, - медленно проговорила она.
Имхотеп улыбнулся жене.
- О’Коннеллы, - сказал он.
Меила улыбнулась в ответ.
- Старые враги… сейчас лучше новых друзей, - заметила египтянка.
Она взглянула на Барти.
- Не могли бы вы найти для нас номер телефона Ричарда и Эвелин О’Коннеллов? Они тоже живут в Лондоне. Это очень важно.
- Первым делом, как только вернусь, - с энтузиазмом пообещал Барти. Как будто это могло помочь вернуть Беллу.
Хотя надежды на спасение сестры осталось очень мало, это было лучше, чем бездействовать.
***
Меила позвонила О’Коннеллам, как только узнала номер. Хотя спешить на самом деле было некуда.
Трубку взяла сама Эвелин. Меила спросила было себя, держат ли О’Коннеллы экономку, как приличные люди; но тут же заставила себя сосредоточиться на главном.
- Добрый день, миссис О’Коннелл. Думаю, ты меня узнала, - сказала египтянка.
- Да, - ответила Эвелин после небольшой паузы. - Что тебе нужно?
Она говорила несколько напряженно, но без враждебности.
Меила вдруг ощутила желание рассмеяться, предвкушая, что сейчас расскажет этой всезнайке.
- У меня для тебя есть новости, которые могут тебя заинтересовать. Кстати, можно, я буду звать тебя Иви? Мы ведь теперь уже почти что родственники.
Меила почувствовала, как Эвелин подобралась и нахмурилась.
- Давай к делу, хорошо?
- О’кей, - мягко согласилась египтянка.
Она постучала ноготком по столу, около которого сидела.
- Ты знакома с семейством Линдсеев? Оскар и Луиза, лондонцы, у них четверо взрослых детей.
- Подожди… кажется, я их знаю, - с облегчением припомнила Эвелин. - Мы встречались на ужине у знакомых. И что с ними случилось? - спросила англичанка.
Меила улыбнулась и с наслаждением изложила всю историю, с начала до конца. Эвелин слушала не перебивая и, кажется, даже не дыша. А когда египтянка упомянула кошку, Эвелин внезапно воскликнула:
- Кошка, черная, с зелеными глазами? Ты уверена?..
Меила изумилась в свой черед.
- Тебе знакома эта вещь?
- Да, - ответила миссис О’Коннелл. - Это просто потрясающе, - пробормотала она.
Меила усмехнулась. Исследовательский азарт вытеснял в этой женщине все человеческие чувства.
- Так ты нам поможешь с поисками? - спросила она.
- Обязательно, - радостно сказала Эвелин. - Я сегодня же начну рыться в архивах. Когда что-нибудь наклюнется, я с вами свяжусь.
Эвелин повесила трубку, не дожидаясь ответа.
Она позвонила только через три недели. Конечно, все это время Меила и Имхотеп тоже искали следы, которые мисс Линдсей могла оставить в далеком прошлом Египта, но ничего не нашли.
Зато голос Эвелин звенел от ощущения триумфа.
- Я нашла!.. Точно еще не знаю, но уверена, что это она!
- Что? - воскликнула Меила.
- Слушай, - Эвелин понизила голос. - Я наткнулась на списки из фиванского Дома жизни, это были своего рода регистрационные палаты…
- Я знаю, - прервала ее Меила. - И дальше?
- И там упоминается, как раз в годы правления Сети… женщина, которую звали Небет-Нун. То есть…
- “Госпожа Хаоса”, - перевели собеседницы в один голос.
- Там же имеется ее описание - в хронике правления Сети, составленной писцом из Дома жизни. Указывается, что эта Небет-Нун была светловолосой и белокожей. Обрати внимание, что ее упомянули в хронике: это была значительная особа, - Меила почувствовала, как Эвелин улыбается.
Египтянка покусала губы.
- А почему ты думаешь, что это она?..
- Потому что в период Нового царства в Та-Кемет очень редко появлялись натуральные блондинки. Иногда завозили светловолосых пленниц из Хеттского царства или от архаических греков, но они, как правило, умирали безвестными и не получали египетских имен, - объяснила миссис О’Коннелл. - А главное, что я сама видела во сне эту деревянную кошку! Во сне, в котором я была Нефертири!
Вот так сюрприз.
- Так что же ты молчала? - воскликнула Меила.
- Я хотела все выяснить, - Эвелин опять улыбалась. - Зато теперь я чувствую, что мы нашли начало… начало конца, то есть нашего с тобой времени.
========== Глава 48 ==========
Если бы Белле Линдсей дали возможность опомниться, она бы изумилась тому, как течет для нее время в этом месте. У нее отобрали все, чем она могла бы развлечься и рассеять свой страх, оставив запертой в подземной тюрьме без окон. И определить, сколько она уже здесь находится, Белла не могла.
Но почему-то пленница перестала испытывать и тоску, и страх, - наоборот, на смену им пришло какое-то возвышенное состояние, в котором целые часы могли пролетать незаметно. Обострение всех чувств, близкое к экстазу художника… может быть, во время войны люди испытывали что-то похожее, когда требовалось “мобилизоваться”?
Оставшись одна после ухода жреца и женщины-врача, Белла недолго усидела на месте. Она встала и принялась обследовать помещение, в котором ее заперли. Девушка испытывала странное ощущение, будто наблюдает за собой со стороны, - она ощупала подлокотники кресел из полированной желтоватой слоновой кости; погладила ладонью столик черного дерева и заглянула под столешницу, изумившись тому, что ножки стола выполнены в виде фигуры мавра с поднятыми руками. Ну конечно, древние египтяне, как американцы-южане, держали негров в рабстве…
Тут Беллу как раскаленной иглой пронзила мысль, что теперь она сама на таком же положении. Еще даже хуже. Мисс Линдсей горестно опустила голову.
Она некоторое время стояла около столика, бездумно царапая его поверхность ногтями, с которых уже облупился красный лак. В доме Меилы Амир были такие вещи - старинные или стилизованные под старину…
Внезапно Белла выпрямилась, пораженная догадкой. Эти люди, Сети и Меила Амир, заявляли, что они самой чистой египетской крови, и вели себя очень необычно для современных египтян… а что, если они и есть древние египтяне, перенесенные в двадцатый век каким-нибудь аналогичным образом?..
Но тогда их положению в сравнении с ее можно только позавидовать.
Белла отвернула рукав кардигана и взглянула на наручные часики. Сердце болезненно трепыхнулось. Она уже смотрела тут на часы и заметила, что они остановились.
Видимо, это произошло, когда ее перенесло сюда, - стрелки показывали семнадцать минут пополудни. Видимо, в это самое время для Беллы Хлои Линдсей кончился отсчет будущего. Двенадцать часов семнадцать минут, второго августа 1935 года.
День и час, когда Белла Хлоя Линдсей умерла.
Барти, наверное, наврал родителям и Сэму с Мартином, никто бы из них не поверил правде. И никто этой правды даже не знал. Бедный Барти: ему, конечно, пришлось сказать, что ее украли!
А отец?.. Он этого, наверное, не перенесет…
Белла опять села на пол, на звериную шкуру, и замерла, склонив голову и приставив ко лбу два пальца. Девушка не то задумалась, не то впала в оцепенение, - ее прежняя беззаботная жизнь, полная всевозможных удобств и развлечений, вдруг начала казаться ей нереальной. А если она до сих пор не жила, а проснулась к жизни только сейчас?..
Раздался скрежет запора, и Белла вскрикнула и выпрямилась. Она быстро встала, пытаясь оправить безнадежно измятое платье.
Вошел маленький лысый человек в белой полупрозрачной одежде, наброшенной на одно плечо. За ним шел высокий слуга в одной набедренной повязке, такой же бритоголовый. Что это слуга, Белла поняла сразу.
Он нес холщовую сумку - очевидно, с ее вещами.
Во рту у пленницы вновь пересохло; но теперь никто не предлагал ей пить. Низкорослый жрец в кисейной одежде проследовал к креслу и опустился в него. Только устроив руки на подлокотниках, он поднял глаза на Беллу.