Она присела и завязала сандалии; потом, бросив опасливый взгляд на господина, взяла со столика свою кошку. Потом они с Кифи вышли, тихо прикрыв за собой дверь.
По пути на женскую половину им не попалось ни одной живой души, Белла боялась напрасно. Хотелось бы знать, где спят слуги, - ведь они, конечно, в этом доме есть?..
- Заходи, - Кифи приотворила дверь в свою комнату, и Белла боком проскользнула внутрь. Ощутив смолистый запах домашнего алтаря, англичанка облегченно вздохнула. Здесь было маленькое убежище наложницы Синухета, где ее, видимо, и сам хозяин нечасто беспокоил.
В спальне Кифи жила и ее собственная богиня, Хатхор, стоявшая в раскрытом позолоченном ковчежце на столике, среди всевозможных баночек с притираниями и костяных палеток с красками. Белла улыбнулась, вспоминая, что сама относилась к своей статуэтке так же непочтительно, устраивая вокруг свалку дамских принадлежностей.
Но ведь сама она тогда, в Каире, считала эту кошку всего лишь сувениром! Неужели и настоящие египтяне позволяли себе относиться к своим богам как к предметам обихода?..
Она поставила кошку на другой столик, правда, тоже непустой. Но, кажется, ее богиня не имела ничего против.
- Садись, - Кифи, улыбаясь, ногой подтолкнула к Белле алую подушку, лежавшую на полу на циновке. - Я бы повела тебя мыться, но уже поздно. Скоро все встанут.
Белла поймала широкое ночное одеяние, которое Кифи бросила ей. Того же фасона, что она носила в храме, - до пола, но не сшитое по бокам.
Как же она привыкла тут ходить полуголая, если даже без набедренника ей теперь комфортно… Конечно, пока никто не покушается на ее тело. Белла сжала колени, между ног у нее снова томительно заныло.
- Долго я буду тут сидеть? - спросила англичанка, глядя на хозяйку комнаты снизу вверх. Против воли ее голос прозвучал жалобно. Кифи, которая спиной к ней убирала свою разбросанную постель, покосилась на Беллу и пожала округлым плечиком.
- Сколько скажет господин. Но думаю, что скоро тебя выпустят.
Разгладив простыню, Кифи повернулась к Белле лицом и широко, дружески улыбнулась.
- Таиться от госпожи все равно долго не получится.
Белла рассмеялась. Ей стало страшновато и весело при мысли о госпоже Мути - несомненно, с этой женщиной стоит свести знакомство.
- А ты… Ты не боишься жить со мной в одной комнате? - спросила англичанка. - Вдруг я колдунья?
Она тут же пожалела о своих словах: круглое личико Кифи стало серьезным.
- А ты колдунья? - переспросила египтянка. Тут же Кифи ответила сама себе: - Наверное, да. Но я думаю, что ты не испортишь нашего господина.
Она посмотрела Белле в глаза.
- Если бы ты хотела, ты бы уже сделала это, правда?
Белла кивнула и тут же отвела глаза. Нужно отучить себя распускать язык! Она то и дело забывает, что эти древние египтяне к магии и ко всему такому относятся совершенно серьезно!..
Хорошо хоть, это еще не средневековье и гонений на магов и гадателей нет…
- А ты уже видела колдунов? - спросила Белла, кутаясь в свою мешковатую одежду.
- Да, - сказала Кифи. - Я много раз видела, как жрецы во время выходов заставляют богов говорить.
Белла несколько мгновений соображала, что подразумевает египтянка, а потом поняла, вспомнив о фиванском празднике Амона. Египетские боги в определенные дни “выходили” к народу на плечах жрецов, которые и толковали движения идолов. Уж конечно, среди жрецов Та-Кемет обманщиков было еще больше, чем среди христианского духовенства.
На лице Кифи сейчас было написано такое же сомнение, как и на лице Беллы.
- Я знаю, что среди слуг богов есть настоящие маги, - сказала маленькая египтянка, будто отражая мысли своей гостьи. - Но они ничего не показывают непосвященным.
- Как Имхотеп, брат господина?.. - вырвалось у Беллы.
Глаза Кифи расширились: она прижала палец к губам.
- Откуда ты о нем знаешь? - спросила первая наложница Синухета.
Белла усмехнулась.
- Оттуда же, откуда и ты.
Они с этой женщиной удивительно быстро становились приятельницами. Неужели женщины в гаремах здесь так же дружат, не ревнуя своих общих любовников? Это, конечно, смотря чей гарем… Вот женская половина царского дворца, наверное, настоящий гадюшник…
Между тем дом просыпался; Белла действительно услышала за дверью быстрые шаги и перекличку слуг. Мужчина и женщина; и еще кто-то протопотал в отдалении. Белла невольно сжалась, крепко обхватив колени руками.
- Мне страшно, Кифи…
Египтянка округлила бровки.
- Кто же ты такая? То стращаешь меня, то сама боишься! Чудная ты!
Кифи покрутила головой и опять отвернулась; она сама наконец оделась, натянув поверх пояска калазирис. Правда, этот калазирис позволял видеть обе налитые груди.
- Не бойся, люди этого дома - добрые люди. И если господин сказал свое слово, тебя никто не тронет.
Потом Кифи прибавила, точно извиняясь:
- Мне нужно идти к моей дочери, я скоро вернусь… Принесу тебе еду! И передам, что сказал господин, - прибавила египтянка, видя мольбу на лице Беллы.
Кифи скрылась, оставив Беллу одну.
Пленница задумалась, поставив подбородок на колени. Кифи спокойно оставила ее в своей комнате… значит, верит ей, как и Синухет. Хотя Кифи некуда деваться, она выполняет приказание господина. Но, конечно, боится подпускать чужестранку к дочери.
Белла вспомнила, что многие языческие поверья велели особенно оберегать детей от порчи… Детей и женщин, которые были легче всего подвержены враждебной магии.
Может, если бы ее отец разделял эти верования, мисс Линдсей не очутилась бы здесь, среди древних язычников. Но об этом поздновато жалеть.
Белла встала - она поморщилась от боли в мышцах, но тело слушалось. Хотя лучше бы, конечно, Синухет повременил. Когда, кстати говоря, он намерен опять позвать ее в постель?..
Белла ощутила ужас при мысли, что теперь ее тело принадлежит этому мужчине, который так непредсказуем. И он молодой, сильный… Но ведь Синухет хороший хозяин - и любовник, и у него есть уже две женщины для удовлетворения…
- Надеюсь, он понимает меня, - прошептала Белла с дрожью. - Хотя бы немного!
Она прислушалась к происходящему в коридоре. Шаги и голоса теперь слышались далеко, слабым напоминанием о человеческом присутствии. А вдруг она все-таки спит? Может быть, лежит в больнице, в летаргическом сне, после какого-нибудь несчастного случая?..
Тут дверь отворилась, и появился Синухет: свежеумытый и тщательно одетый, в отличие от нее. Он даже был накрашен. Белла привыкла к виду бритых наголо жрецов, но эти аскеты и не красились - косметика на лицах мужчин до сих пор ее шокировала.
Однако такой туалет означал, что, по крайней мере, сейчас Синухет на нее не набросится. Белла даже смогла улыбнуться, когда египтянин приблизился к ней.
- Я был с женой, - быстро объяснил ее господин, хотя был вовсе не обязан это делать. Он попытался заглянуть девушке в лицо. - Ты здорова?
Белла поняла, что он подразумевает. Она красноречиво поморщилась, опустив глаза.
Синухет понимающе кивнул; он привлек ее к себе за плечи и поцеловал в висок.
- Я дам тебе покой на эту ночь.
Египтянин, казалось, думал сейчас о чем-то другом. Может быть, о своей госпоже, с которой ему пришлось объясняться, или о детях. Как же хорошо, что он семейный человек, подумала Белла.
Интересно, он уже сказал жене, кого привел в свой дом?..
Синухет положил ей руку на голову, потом опустил.
- Я хотел только посмотреть на тебя. Испугался, что ты исчезнешь, чародейка из-за моря, - египтянин рассмеялся, но, похоже, вправду боялся этого. - Однако я не могу сейчас остаться с тобой.
Белла кивнула.
- Я понимаю… господин, - закончила она с некоторым усилием. - Но ты придешь сегодня?
Она посмотрела на Синухета. Египтянин понял этот взгляд и кивнул: да, придет, но не за тем, чего она боялась. Он сделал Небет-Нун своей и может подождать.