Белла изумилась наблюдательности маленькой наложницы.
- Да, верно, - сказала она, вспоминая, как ее учили в студии работать со светом. - Так значит, я смогу…
- Ты сможешь надеть свой парик и подобраться к Имхотепу близко, - подхватила Кифи. - Я буду с нашими господами, и я тоже буду танцевать… Я отвлеку их!
Белла встала.
- Но, послушай, - медленно сказала она. - Разве ты не думаешь, что это может быть опасно для нашего господина? Ты ведь даже не знаешь, что я скрываю!
Кифи беспечно пожала плечами.
- Я думаю, что ты очень странная посланница богов, но ты не станешь бить сама себя. Ведь господин кормит тебя, и ты носишь его ребенка, - заявила она.
Белла подумала, что Кифи, видно, тоже соскучилась здесь и тоже хочет какого-нибудь волнующего развлечения.
- Хорошо, - неожиданно весело сказала англичанка.
Почему бы и нет?.. В конце концов, все, что случится сегодня вечером, уже случилось давным-давно!
Тут Белле стало дурно от этого сознания, и она опустилась обратно на табурет, прижав ладони к похолодевшему лбу.
- Дай воды… - выдавила она.
Кифи резво сбегала, зачерпнула воды. Кувшин и глиняные чашки всегда были у них в комнате.
Белла часть воды выпила, остальным смочила лоб. Потом долго сидела, прикрыв глаза и чувствуя, как капли стекают по лицу. Как дождь, которого не бывает в Египте.
- Имхотеп уже здесь, - прошептала она, несмотря на то, что рядом была Кифи. Так долго лгать всем стало невыносимо.
И вдруг она почувствовала, как Кифи ласково откинула волосы с ее виска. А потом прошептала совсем близко и горячо:
- Я чувствую, что твои боги велели тебе молчать… Я очень хочу узнать, что ты скрываешь, но я не хочу тебя мучить! Думаю, придет время, когда ты сама расскажешь!
Белла вздрогнула.
- Прости меня, - сказала она, сама не зная, почему. Но Кифи, видимо, знала лучше. Она улыбнулась.
- Я тебя прощаю, Госпожа Хаоса, - сказала маленькая египтянка с шутливой важностью.
Потом обе рассмеялись до слез, обняв друг друга за шею, и поцеловались.
Кифи скоро ушла - мыться и переодеваться для встречи гостя. Вообще, женщины в египетских гаремах содержались гораздо свободнее, чем у мусульман. У египтянок было какое-то внутреннее сознание долга - “маат”, и мужчины полагались на это сознание.
Хотя карой изменницам, и наложницам, и женам, была смерть…
Об этом, как и о других египетских альковных и прочих законах, Белла узнала от Кифи. Они раньше подолгу шептались по ночам, когда весь дом спал. У Кифи, верно, никогда не было подруги - только шумные сестры, с которыми они жили друг у друга на головах, пока Синухет не взял Кифи в свой дом и не дал дочке плотника прекрасную собственную комнату.
Кифи вернулась - одетая очень нарядно, в алое полупрозрачное платье, перетянутое серебряным поясом с красной яшмовой пряжкой; а поверх она набросила голубую накидку с серебряной каймой. Повертелась перед Беллой, и множество косичек с медными кружочками, в которые она заплетала волосы, взлетели и упали со звоном.
- Хорошо?
- Прекрасно, - сказала Белла, ничуть не лукавя. Она уже успела привыкнуть к приглушенным, натуральным оттенкам местной крашенины. Тем более, что при таком кустарном производстве египтяне ухитрялись делать действительно великолепные материи.
Кифи убежала, оставив за собой шлейф пряных благовоний, а Белла встала с места и принялась прохаживаться из угла в угол, ломая руки. Ее возбуждение достигло пика. Каким образом Кифи хочет протащить ее на праздник?..
Неожиданно Белла поняла, что никто не будет ее “тащить”, что нужно действовать самой. Она быстро подошла к своей кошке и нагнулась к ее мордочке.
- Ну что, госпожа моей судьбы, ты поможешь мне сегодня?..
Она непочтительно тронула кошку за холодный нос и рассмеялась, чувствуя себя настоящей Небет-Нун.
Белла пообедала в одиночестве. Она с трудом заставляла себя жевать, все ее мысли были об Имхотепе и Синухете.
Потом она легла поспать, как привыкла, но только ворочалась с боку на бок. Наконец Белла задремала… и проснулась так резко, точно ей крикнули в ухо.
Она вскочила, мокрая от пота. Снаружи доносился барабанный бой… били в тамбурины! Комната погрузилась в полумрак. Это значило, что Синухет с братом уже в саду!
Белла заметалась по спальне, ища парик. Времени переодеться уже не было, как и освежить макияж. Парик она надевала редко, и нашла не сразу.
Белла насадила парик на голову, радуясь, что ей здесь стригли волосы и ничего не видно. Потом крадучись покинула комнату.
В доме было пусто, видно, прислуга вместе с хозяевами собралась в саду. Надо же кому-то носить блюда, да и за детьми присматривать! Хотя старшие дети Синухета уже большие…
Белла на цыпочках спустилась по лестнице и вышла через заднюю дверь в сад. Небо уже было сумеречно синим; она увидела вдали, под смоковницами, мелькающие огни и догадалась, что там уже танцуют. Барабанный бой стал громче. Будто это сердце Беллы вырвалось из груди и теперь колотилось там, во всеуслышание!..
До нее донеслись звуки детского смеха, смех и аплодисменты взрослых; и вдруг пленница ощутила себя маленькой, покинутой и отвергнутой всеми. Белле захотелось плакать. Но раскисать было нельзя.
Ведь это для нее Кифи сегодня старается, рискует!
Пользуясь тем, что она вне освещенного круга, Белла стала подбираться к веселящимся. Вот сейчас она увидит Имхотепа. Он сейчас здесь, хотя в это почти невозможно поверить!..
Белла увидела красивый четкий профиль молодого жреца, как тогда, в Гипостильном зале. Он сидел вполоборота к брату, прямо на траве, и оба о чем-то говорили и смеялись. Имхотеп оказался обнажен по пояс, только на шее висел какой-то амулет. Жрец был стройнее, тоньше, чем тот мощный зрелый человек, которого запомнила Белла; но чувствовалось, что он уже весьма силен.
- Боже правый, - прошептала Белла, опускаясь на землю. Она заползла за старую смоковницу, у которой остановилась, и припала к шершавому стволу. Вот так, вот так никто ее не увидит…
Тут снова забили в барабаны. Прерванный танец продолжился! Белла увидела трех полунагих танцовщиц, в одной из которых она узнала Кифи!
На всех плясуньях были только легкие цветные юбочки, и на шее венки из искусственных цветов. Это они играли факелами, и проделывали такие фигуры, что у бедной Беллы зарябило в глазах. Египтянки изгибались змеями, держа друг друга за талии и засматривая одна другой в глаза; проскальзывали между ног у своих партнерш, ложились и принимали партнерш на вытянутые руки. Факелы перебрасывали из руки в руку, как Белла свой челнок, и танец озаряли сверкающие дуги и россыпи искр. Потом вдруг все три женщины выпрямились и склонились перед зрителями; Кифи скрестила руки на груди.
Все горячо захлопали, и Белла чуть не захлопала с остальными. Поразительная вольность! Поразительное искусство!..
Тут она увидела рядом с мужем госпожу Мути - жена хозяина сидела в кресле, возвышаясь и над Синухетом, и над Имхотепом. Она благосклонно смотрела на пляску Синухетовой наложницы и тоже хлопала; аккуратно сдвигая ладони, точно на приеме у фараона.
Но сейчас некогда об этом задумываться. Белла поняла, что пора уходить. Она попятилась, не отрывая глаз от сборища… а потом повернулась и побежала к дому. Остановилась только под дверью, тяжело дыша.
Свершилось, она увидела Имхотепа! И что теперь? Вот бы узнать, надолго ли он сюда! Вдруг они столкнутся случайно, и это изменит все их будущее?
Белла вошла в дом и закрыла дверь, и только тогда почувствовала себя в безопасности. Она медленно поднялась на второй этаж и вернулась в спальню.
Там Белла стащила с себя парик и бросилась на свою кровать, скрестив руки под головой. Англичанка не могла ни о чем думать, только ждать Кифи. Может, подруга расскажет ей, о чем говорил с ее господином брат!