Проходя между стеллажами, он заметил небольшую деревянную и узкую дверь, которая вела в так называемое северное крыло, уходя вглубь здания на цокольный этаж. Это помещение больше походило на архив, редких, мало востребованных текстов, изданий и рукописей, содержащих в себе все виды литературы и письменности. Где-то даже хранились глиняные дощечки, как утверждают историки, первая форма письменности после наскальных рисунков.
Достав фонарик, и, пошумев ключами, юноша открыл дверь. Прорезав лучом света тьму, начал спускаться по ступенькам, придерживаясь за перила. В нос сразу ударил запах старой бумаги и пыли, но он тут не за ароматами, а чтобы отключить питание. Смотря себе под ноги, он что-то тихо насвистывал, лишь бы отвлечься. Царящая здесь темень, доставляла ему приличный дискомфорт, и вообще он старался никогда не оставаться в темноте, без особой на то причины. Да, он боялся и стыдился этого. У всех есть страхи, у кого-то это: огонь, высота, бешеные собаки, вода, а у него - темнота! Это не могло не раздражать его и заставлять презирать самого себя. А откуда появился этот страх? Парнишка и сам не знал ответ, он просто был и все тут. Его не пугали и не рассказывали страшилки, ощущение жути было постоянно, как бы тот не пытался с этим бороться. И сейчас ему не по себе, ведь он один в темном помещении и лишь фонарик, что был в его руке, являлся спасением.
Как только под ногами очутился пол, паренёк начал искать выключатель и, найдя его, надавил на рычаг, даря огромному складу свет. Лампы с жужжанием загорелись, а вентиляция заработала. Перед парнем, в очередной раз, открылся вид, состоящий из лабиринтов, огромных шкафов с книгами и старинными рукописями, которые тут давно пылятся. Содержимое комнаты собиралось годами, что-то приносили обычные посетители, что-то библиотеке доставалось от коллекционеров или домашних библиотек, не отправленных в утиль, после их гибели потомками, что-то же было выменяно. При получении очередной редкости, её попросту отправляли сюда. Ни о каком порядке речи не идёт, эта секция походила на кладбище книг. Полнейший хаос, всюду разбросаны листы и переплёты с частично утерянными страницами. Небольшого размера фолианты были сложены в ящике, что стоял поверх стола, покрытого слоем пыли. Хрупкая и грязная паутина, гирляндой свисала с пустых плафонов люстры и опоясывала забытые годами издания.
Блок питания находился в другом конце помещения и юноша, выключив фонарик, поспешил туда, чтобы быстрее со всем этим закончить и отправиться домой.
Шкафы здесь расположены весьма хаотично, походя на лабиринт, это дезориентировало и слегка напрягало. Пройдя мимо первого ряда стеллажей, свернул в ближайший закуток и, стараясь придерживаться правой стороны проходов, в попытке быстрее дойти до противоположной стены, а не петлять через центр.
— И какой гений вас так расставил? — Возмущения резко прервались, как только работник заприметил чёрное насекомое, внушительных размеров, преспокойно плетущее паутину в пустой нише на полке шкафа. Приостановившись, юноша брезгливо скорчился и в повисшей тишине услышал шаги. Звук резко затих, нервно сглотнув, мальчишка ускорился. Звук и звук, подумаешь, быть может показалось. Так подумали бы большинство людей, и парень не исключение. Перемещаясь по узким коридорам, он поднимал пыль под ногами и, стуча подошвой, отчётливо слышал, как его шагам вторило гулкое эхо, нагоняя больше жути. За спиной раздался тяжёлый удар за хлопнувшейся двери, той самой двери, что он закрыл, спускаясь в архив. Следом потух свет, мимолётная боль ударила в виски от резко наступившей тьмы, глаза ещё не привыкшие к темноте, не являли взору ничего кроме черноты, сердце с болью защемив, бешено заколотилось, стуча в грудную клетку и гулом ударяя, в уши. Лёгкие были не в состоянии набрать воздух, а тело оцепенело. Скорее всего, генератор сдох.
Юноша осознавал, что при нём есть фонарик, которым тот мог бы воспользоваться, но тело не слушалось, он попытался успокоиться. Совершив вздох, прикрыл глаза и плавно выдохнув, ощутил, как сжав кулак до боли впивался ногтями в свою ладонь, по телу прошлась дрожь, обдавая горячее тело холодом. Передёрнув плечами, бедняга, наконец-токи расслабился и включил фонарик.
Вот теперь тишина давила и единственное чего хотелось, бросить все и уйти. Да, на него будет кричать тот поехавший старик, но черт! У каждого есть страхи и парнишка еще не готов смотреть своим прямо в глаза.