- Простите, госпожа, я не знала, что в тоннелях живёт нежить! Видимо, она там появилась недавно... - начала оправдываться Маринетт. - Если бы я знала...
- Мы из-за тебя встряли! Всё могло бы закончиться нашей смертью! - воскликнул Амиэль.
- К слову, - лицо Герберта Ленколиа нехорошо потемнело, - быть может объяснишь, парень, что это там было?
Все взгляды как один повернулись к грязному с ног до головы Амиэлю. Почуяв неладное, маг нервно заозирался.
- А что не так-то? - сделав невинное личико, поинтересовался он.
- Что не так?! Маринетт спасла тебя, когда ты тонул в канале с нежитью и даже благодарности не получила! - нервы Варди не выдержали.
- Не стоит благодарить, - поспешила заступиться Маринетт. - Я просто хотела помочь юному господину.
- Не заступайся за него! Вместо того чтобы пытаться выбраться самому, только вопил да за свой мешок хватался! Ты не делаешь совершенно ничего, да даже Варди уже столько не ноет, сколько ты! - не на шутку разошёлся Герберт. - Не говоря уже о том, что менее терпеливый человек прекратил бы с тобой разговаривать уже после первой твоей фразы!
- Ну ты закончил свою гневную тираду? - презрительно бросил парень, закатив глаза. - Выговорился? Можем уже идти?
- Мне кажется, молодой человек, что ты не понял, - голос бабушки никогда не был таким ледяным. - Хочу напомнить тебе, что это ты идёшь с нами, а не мы с тобой!
- Да какого скампа вы так говорите? - взбеленился Амиэль. - Я и так вам плачу втридорога, чего вам ещё нужно?!
- Ты серьёзно думаешь, что нам нужны твои деньги? - спросил Варди, искренне поражённый толи наивностью, толи глупостью парня.
Варди вынул мешочек монет, данных в качестве части оплаты и бросил на землю, прямо к ногам недоумевающего юноши.
- Держи, все три сотни монет. Ни септима не потратил! А теперь, поскольку нас более ничего не связывает, мы пойдём своей дорогой, а ты - своей. И, по возможности, подальше от нас!
Никто даже и бровью не повёл, чтобы прервать Варди. Лаффориэль сурово что-то бубнила под нос, Герберт скрестил руки на груди и откровенно раздражённо смотрел на Амиэль, Эйвинд согласно кивал, а Маринетт просто потупилась и смотрела в пол.
- Знаешь, молодой человек, - обратилась к Амиэлю Лаффориэль, - не всё решается деньгами.
И путники пошли прочь, оставив Амиэля стоять с мешком монет и недоумевающим взглядом. Впрочем, ушли они недалеко. Через два квартала их окружила городская стража с мечами наголо.
- Так-так! - потирая руки, вымолвил главный. - Неужели вы ещё не поняли, что пересекать границу - плохая идея, контрабандисты?
- Ох, молодчики! - защебетала Лаффориэль. - Неужели контрабандисты стали с собой старушек возить? Ну скажите на милость, кто в здравом уме-то со старыми дела-то имеет? Да и что могут три молодых человека, мальчик да старушка перевозить через границу?
- Вы мне зубы не заговаривайте, альтмерка! - отрезал командир, наблюдавший за обыском вещей задержанных. - Преступники - народ ушлый, вы наверняка всё и затеяли!
- Начальник, - обратился один из его подчинённых, досматривавший вещи задержанных, - у них нет запрещённых двемерских технологий, скумы или прочих незаконных вещей.
- Уже неплохо. Однако тайное пересечение границы - тяжкое преступление. За него накладывается штраф в три сотни золотых за каждого, а также немедленная высылка. Но, поскольку вы, скорее всего талморские шпионы, то никакие штрафы, никакие потуги вас не спасут! - заявил начальник.
- Чего?! - воскликнул Варди. - Какие шпионы? Мы что, на эльфов похожи? А может, на каджитов?
- Это уже не мы выяснять будем, - спокойно ответил стражник, - а специальный агент из разведывательного корпуса. Только благодаря ему мы на вас и вышли, шпиончики вы мои! - неожиданно добавил он. - Стоп. А где ещё один? Мелкий имперец-маг по имени Амиэль?
- Понятия не имею, - ответил Герберт, который даже в гневе не опустился бы до того, чтобы кого-то заложить, - может быть, уже сбежал куда-нибудь. У него же денег, похоже, больше, чем ты за жизнь получишь, стражничек, - передразнил его мечник, за что тут же получил по лицу.
- Ну всё, заковать им руки! А этому клоуну заткните рот! - похоже, замечание про заработок стражника был обидным.
Когда наших героев под большим конвоем вели, судя по всему, к месту заключения, Варди думал, сколько ещё препятствий на его пути нужно преодолеть, почему ничего не происходит просто? Герберт в очередной раз думал, насколько же он ненавидит купленных стражников, поскольку высказать это им у него возможности не было. Мысли Эйвинда путались в голове, потому что бой с целой кучей мертвяков в тяжёлых доспехах вымотал его, так что он просто мечтал наконец-то куда-нибудь сесть и отдохнуть. Лаффориэль чуть ли не молилась, чтобы её не сажали в мрачные, влажные и холодные камеры. В сырых помещениях у неё невероятно болели суставы. Маринетт же в ужасе представляла себе, что сотворит с ней трактирщик, когда её приведут обратно. От этих мыслей её ноги начали заплетаться, и, в конце концов, она споткнулась.
Тюрьма, точнее одна из двух тюрем западного Драгонстара, располагалась практически у городской стены и представляла собой три этажа: два верхних отводились под комнаты управления и казармы охраны, а третий, находившейся под землёй, отводился под сами камеры. От центральной комнаты, куда попадал каждый, кто спускался по лестнице, выходило несколько дверей в просторные залы, где вдоль стен тянулись ряды камер, закрытых на тяжёлые двери. А ещё был блок, куда сажали только что прибывших преступников. Им даже оставляли их старую одежду, зато остальные вещи отбирали.
Варди и Герберт попали в одну камеру. Кроме них там больше никого не было. Эйвинд оказался в камере с двумя орками настолько бандитского вида, что даже беспечный Герберт не стал бы вести с ними бесед. Но соню совершенно не волновало, кто является его соседом. Единственное, что он заметил - свободную кровать.
- Ну чё, молодчик, - мерзко улыбнулся один из зеленокожих, - за что это тебя повязали? Эй, ты меня вообще слушаешь?
Ответом ему был лишь раскатистый всхрап моментально уснувшего оборотня.
Маринетт и Лаффориэль угодили в соседнюю с Эйвиндом камеру, вместе с редгардкой со шрамом через пол лица. На ноги каждой прицепили по железному браслету и приковали к стене. Маринетт, и так уже натерпевшаяся за одну ночь, окончательно сжалась около стены и содрогалась всем телом. Дрожала она не только от холода: стража, не желая наполнять тюрьму вонью из канализации, просто окатили бедную девушку ледяной водой и оставили в холодной камере. Но что невероятно, ни одной слезинки не скатилось по её щекам.
- Ох, внучка, совсем замёрзла, - защебетала бабушка и применила какое-то заклинание, от которого по телу замёрзшей девушки растеклось тепло. - Согласна, в этой камере совсем сыро и холодно! И как только двух порядочных женщин бросили в эту дыру!
- Я... я не заплачу, - заговаривалась Маринетт дрожащим голосом. - Н-не заплачу, ни за что...
- Да не переживай ты так, - вдруг вступила в разговор их соседка. - Я тебя не трону! Да и к этой камере со временем привыкаешь...
- Ох, дорогуша, не этого она так боится! - покачала головой Лаффориэль. - Не переживай ты так, внучка, не вернёшься ты больше к этому мужику из трактира, я этого не допущу! Будь уверена и знай, что старенькие эльфийки всегда держат своё слово!
- С-спасибо, госпожа...
- Нет-нет-нет! Так негоже! Зови меня Лаффориэль. А лучше вообще бабулей! Да и какая я тебе госпожа, если сижу в той же грязной камере?
- Конечно, Лаффориэль, - выдавила из себя последнее слово Маринетт, будто бы никогда раньше его не говорила.
- Старая, - обратилась редгардка к Лаффориэль, - что-то ты больно спокойно себя ведёшь, а ведь ты в кандалах. Посреди убийц и воров.
- Ох, дорогуша, - засмеялась Лаффориэль, - в мои годы чего только не повидаешь! Знаете, я однажды несколько дней сидела в тюрьме, так что мне не привыкать быть запертой!