Мужчина вошёл в одну и достал из кармана пакетик, наполненный таблетками. В полумраке они казались разных оттенков, хотя по сути своей, все были цвета смерти. Одну он вытащил, принялся рассматривать. «Просто белёсый кусок. Ничего в тебе нет» — сказал он себе. Белёсые круглые фигурки будто бы тоже глядели в ответ, глядели выжидая.
«Зачем?» — извечный вопрос наркоманов. Неужели жизнь, со всеми ее красками, звуками, закатами и рассветами не способна заполнить зияющую дыру, углубляющуюся с каждым годом все больше? Гантер вытащил одну и покрутил.
Он не был тем несчастным, бьющемся в очередном припадке ломки. Его естество не было во власти наркотиков, но иногда, раз в месяц или ещё реже, все становилось невыносимым. Какой-то особый вид внутреннего безразличия ко всему окружающему, изредка сменяющийся гневом и разочарованием в себе. Именно тогда-то Гантер покупал эту дрянь, что каким-то невообразимым образом, цветной акварелью пропитывала серый холст его жизни, вновь возрождая все то, что ещё не успело дожрать одиночество.
Вдруг дверь его кабинки отворилась. Быстрым движением руки, мужчина прибрал во внутренний карман пиджака таблетки и, не скрывая возмущения, резко обернулся. Прямо перед ним стояла девушка. Стояла молча и неподвижно, разглядывая его лицо. Чёрное платье на бретелях с глубоким декольте, растрепанные, угольно-чёрные локоны, обрамляющие лицо, темно-бардовые пухлые губы, помада на которых была практически смазанной, серо-голубые глаза, прикрываемые длинными ресницами. Цвета, цвета, цвета. Гантер отчего-то зациклил все своё внимание на них. Она, разумеется, видела все, что он так ловко спрятал. Ещё секунда и она вошла кабинку, аккуратно прикрыв за собой дверь.
— Не могли бы вы мне помочь?
Она вдруг повернулась к мужчине спиной и отбросила густые волосы, демонстрируя во всей красе свои хрупкие плечи. Тогда Гантер сразу понял, что она очень юна. Зачастую, плечи говорят о возрасте женщины намного больше, чем лицо или другие части тела. Кожа ее была молочно-белой, гладкой, идеальной. Слишком чистой для общественного туалета ночного клуба.
Сначала Гантер даже и не понял, чего конкретно незнакомка хочет от него, но вглядевшись, заметил, что пара локонов зацепились за застежку цепочки, оплетя ее словно виноградная лаза.
— Ты знаешь, что это мужской туалет? — спросил он, распутывая пальцами ее волосы.
— Знаю.
— И почему ты пришла именно сюда?
Закончив эту, практически ювелирную работу, Гантер отстранится, а девушка обернулась к нему.
— Потому что я видела, как вы покупали на парковке то, что сейчас прячете в кармане.
Гантер напрягался, приблизился к ней и закрыл задвижку замка кабинки. Девушка неотрывно смотрела на него своими большими светлыми глазами, не выражающих своим взглядом ровным счетом ничего.
— Что ты хочешь? — спросил он строго, прислонившись плечом к стенке кабинки.
— Я хочу попросить вас поделиться со мной этим.
— А что же ты, солнце, не сходишь на парковку и сама не купишь?
— У меня нет денег на это.
Гантер усмехнулся. Очередная богатая красивая дрянь, у которой папочка отобрал кредитную карту, дабы уберечь своё ненаглядное чадо от пагубных вещей. Его начинало тошнить.
— А я должен отдать тебе свой пакетик за бесплатно, да?
— Нет.
— Вот как…а чем же ты мне заплатишь, милая?
Девушка сохраняла серьёзность, не сводя с мужчины глаз. В ее речи чувствовался акцент. Она явно не была немкой, но свободно говорила по-немецки. Подобные интонации Гантер уже когда-то слышал. В них чувствовалось что-то прованское.
— Сделаю все, что вы попросите.
— Все, что попрошу? — переспросил Гантер, ничуть не удивившись. «Наскольно же способно унизиться твоё обласканное чувство собственного достоинства?» — Сколько тебе лет?
— Девятнадцать.
«Так и думал» — торжествующе признался он себе и подошёл к ней ещё ближе. Рядом с ним незнакомка казалась такой маленькой и беззащитной, что мужчине сразу же захотелось взять ее на руки и унести куда-нибудь подальше от этого притона.
— Встань на колени. — приказал он едва хриплым голосом.
Девушка медлила, но спустя несколько мгновений покорно опустилась перед ним и подняла голову вверх. «Голубые, голубые глаза…что же вы делаете?» Он погладил ее ладонью по волосам.