— Зачем?
— Хочу знать.
— Ты поклонник Мастера Боя, лишь поэтому?
— Не только. Я стремлюсь стать следующим после Мастера Чарга. Для меня важно понимать Мастера, чтобы знать, что ожидать и как достичь цели.
Что?! Следующим Мастером Боя, третьим?! Что его толкнуло на это?! И как знание о жизни Стила Чарга способствует его личностному профессиональному становлению и достижению цели? Разве это как-то влияет друг на друга? Кажется, мне этого ещё не дано понять. Так стоит ли что-то рассказывать? Кирия, ты ведь не глупый парень, уже на третьем курсе учишься. И так прилично информации, неподдающейся огласке, утекло вчера. Стил будет крайне недоволен и возмущён этой утечке, и мне тоже может влететь от него. Неважно, что он мой биологический отец, но здесь мы в первую очередь преподаватель и студент. Так что настигнет меня его ярость, как только он выздоровеет и прознает.
— Чарг, он… Из него ужасный отец вышел, хотя со студентами, как я погляжу, он на одной волне.
— Он правда не справился со своими родительскими обязанностями?
Тебе ведь уже сказали, следовательно, это так. Чарг лишь делал вид, что заботится обо мне, а сам…
— У Мастера Боя нет времени ни на собственное здоровье, ни на друзей, ни на свою семью. Мастер Боя принимает одиночество одновременно с принятием титула.
— Что ж, думаю, одиночество для меня не страшно. Я к нему привык ещё с детства.
— Что?
Кирия чувствует и считает себя одиноким? Так ещё и с детства? Интересно. Мне тоже знакомо чувство одиночества. Нет сильнее одиночества, чем при живом отце, который наплевал на родного ребёнка.
— Воспоминание —
Свет? В кухне? Что там? Там папа и кто-то. Кто? Дядя. Светло, вкусно пахнет. Пьют чай? Говорят.
— Сколько раз мне вправлять твою бестолковую голову, Чарг? Ты прекратишь унывать или возьмёшь себя в руки?
— Остынь.
— Остыть тут нужно тебе, разгорячённый. Пора уже пойти хотя бы на короткий отпуск и уделить внимание дочери. Кстати, вот и она.
А? Смотрят. Страшно. Дядя страшный. Его глаза страшные. Он съест меня!
— Чара, подойди ко мне.
— Папа?
— Иди ко мне, дорогая.
Иду. Шаг, шаг. Дядя правда страшный. Злой. Плохой дядя! Коленки папы! Ура! Ура! На коленках! Люблю папу.
— Всё хорошо, дочь?
— Угу. А дядя страшный.
— А-ха-ха-ха-ха-ха! Вот даёт Чара! Я и страшный?
— Тише, Франк, ты её пугаешь.
— Ты подумай лучше о том, как будешь её расти в таких условиях. Довольно следовать мнимому страху угрозы для её жизни, никто не тронет это дитя. Найди няню, Стил, иначе потеряешь дочь.
— Я не могу.
Ой. Тесно. Папа обнял меня, но больно. Дядя смотрит. Он страшный! Страшный!
__
Я не понимаю его мотивов. А пойму ли когда-нибудь? Почему Мастер Боя оставил своего ребёнка умирать в одиночестве, один на один с пустым домом?
Что ж, я переоделась, теперь самое время заправить постель. Мне нет нужды сегодня принимать душ, а вот постирать одежду стоило бы. Приступаю к приведению постели в порядок. Папа никогда не любил беспорядок, как и бабушка, поэтому меня жёстко погоняли, если заставали постель не прибранной.
— Мастер Боя отрекается от всего, чем дорожит. Чарг в своё время отрёкся от семьи, оставив ребёнка медленно умирать.
— Откуда тебе известны такие подробности? Ты что, гостевала у него?
— Мы с его дочерью играли на общей детской площадке, а отец и бабушка принимали участие в собраниях соседей по улице, на которых осуждали Чарга.
— Понятно.
Ух! Можно, пожалуйста, не так шумно спрыгивать с кровати, а?! Напугал. Уходишь первым? Как хочешь, Онно.
— Увидимся.
— Да.
Беседа окончена, тогда на всякий случай проверю свою готовность к занятиям. Не припоминаю, собран ли рюкзак? А, всё же вчера не забыла про этот «ритуал». Тогда можно спускаться в столовую и позавтракать. Опять куда-то под кровать забились мои туфли. Вот что такое — каждое утро одно и тоже. Надо бы собрать деньги на покупку этажерки под обувь, а то это начинает раздражать.
— Эй, Чара!
А? О, Дон и Элис. Кажется, у них что-то есть для меня. Присоединятся ко мне за компанию на завтрак?
— Не желаешь пойти с нами попытать удачу?
— А что намечается?
— Пары по Бою отменились, мы ищем себе занятие. Дон и ребята думают заняться самостоятельными тренировками.
— Не рекомендую! — Что?
Откуда исходил голос Кирии? А, он, оказывается, недалеко от меня завтракал. Как только не заметила соседа? Решил подойти к нам. Что, тебе место освободить? Ну, присаживайся, раз взглядом просишь. Элис и Дон тоже надумали сесть за стол. Ох, чуть не пролила в спешке отодвинуться. Супчик-то довольно неплох, жалко будет пролить.
— Что, ваш курс надумал во время болезни Мастера заняться самодеятельностью?
— Ага, — Дон вечно улыбается.
— В прошлом году ныне второй курс пытался совершить ту же ошибку, что и наш в позапрошлом. Кажется, это происходит из года в год и никогда не заканчивается благоприятно.
— Что-то случилось в прошлом году? — Элис теперь обеспокоена.
— Когда я был на первом курсе, тогдашний второй курс надумал заняться самодеятельностью, в итоге они спровоцировали на убийство одного из своих однокурсников. В итоге — смерть. Тем более ничего у вас не выйдет, все мишени, муляжи оружия и прочий инвентарь заперт на ключ.
— А ключи только у Мастера Чарга и мистера Зока, — Дон задумался, и улыбки уже не видать.
— Верно, а вот оружием вам ещё запрещено пользоваться, неопытны ещё даже на муляжах.
— Эх, одно огорчение! Это ведь скучно!
— Аха-ха-ха! — Что-то меня пробило на смех.
— Чего ты смеёшься, Аух?
— Думаю, обойдёмся без риска, чтоб нам после не попало.
— Рекомендую к ней прислушаться. Нынешнему четвёртому курсу после того случая влетело от Мастера по самое «не хочу». Не выводите Мастера из себя, честно.
Кажется, Кирия и старшие курсы в целом уже испытали на себе гнев сильнейшего Убийцы. Ладно, думаю, тут нет другого пути. Раз нам так настоятельно рекомендуют, не станем класть руку в пасть льву. Судя по несколько кислым лицам, мои однокурсники солидарны и готовы принять это решение.
— Ладно, мы с Элис дойдём до ребят и передадим предупреждение. Кстати, напомни, как тебя звать?
— Кирия Онно, третий курс. Если что, Чара напомнит тебе, мы соседи по комнате.
— Ах, да, вспомнил.
— Дональд Ляс, верно?
— В точку. Ладно, мы пошли.
Угу, идите. Можно не спешить и медленно доесть суп. Кстати, Кирия сказал, что с четвёртого курса в тот день один из студентов убил однокурсника. А ему известно, кто это совершил? Разве в правилах Академии не прописан запрет на убийство студентов студентами и преподавателями?
— Разве убийство сверстников не запрещено правилами внутреннего распорядка училища?
— Есть студент, на которого этот запрет не распространяется.
— Ты знаешь его?
— Конечно, ведь это Сако Ёрш, наш с тобой сосед по комнате.
Ёрш?! Правда?! Ох, не ожидала. Но… его спровоцировали, как было сказано. Следовательно, вина не полностью на нём. Как так вышло, что один-единственный студент имеет право убивать сверстников? Что это за исключение такое из правил? Эта фигура становится всё таинственней и таинственней.
— Ну, приятного аппетита. Увидимся вечером.
Кхм! Ох, едва не подавилась. Видно, не правильно вдохнула. М-да, пожелать приятного аппетита после таких новостей. Чувствую, с каждым днём мне будет всё неспокойнее и неспокойнее.