— Долго не сидите, — бросил лидер напоследок, но как-то вяло, безлико. После того как Сонгю покинул комнату, Ухён выдержал не больше десяти секунд — тоже сорвался с места и направился следом за лидером.
— Вам не кажется, что он стал странным? — спросил Мёнсу.
— Да, — согласился Сонджон. — Он выглядел рассеянным. Даже не ворчал.
— Потому что ты ему и рта не дал раскрыть, — недовольно бросил Сонёль.
— Это неправда!
— Прекратите спорить, — остановил их Мёнсу.
— Дону, может, ты расскажешь, что произошло с вами? — прямо спросил Сонёль.
Хоя заметил, как друг напрягся, как его пальцы дрогнули.
Мёнсу шикнул на соседа, но тот лишь повел плечами.
— А что? Этот вопрос всех интересует, не только меня! — возмутился Сонёль. — Просто никто не решается спросить.
Все замолчали и уставились на Дону. Тот не поднимал глаз.
— Думаю, Сонгю просто нужно дать немного времени. Он только вернулся из больницы, поэтому пока еще такой не собранный, — произнес Хоя, отвлекая внимание ребят от Дону. — Уверен, он придет в себя и все будет по-прежнему.
— Да, я тоже так думаю, — наивно поддержал его Сонджон. — Просто хён устал. Он отдохнёт, и станет прежним.
— Запись нового альбома ему точно пойдет на пользу, — давая новую тему для разговора, Хоя надеялся, что ребята переключатся на нее. Во всяком случае, он надеялся на благоразумие Мёнсу, невнимательность Сонёля и наивность Сонджона. И они оправдали его предположения. Мёнсу, поняв тонкий намёк отвалить от Дону, поддержал разговор о новом альбоме. Сонёль и Сонджон присоединились тоже. Хоя краем глаза заметил, как Дону чуть расслабился.
Они поболтали еще немного, доедая остатки еды. Мёнсу и Сонджон проиграли в «камень-ножницы-бумага» и пошли мыть посуду. Они все вместе убрали со стола и стали расходиться по комнатам. Хоя не знал, как найти причину, чтобы попросить Дону задержаться с ним немного подольше, ведь они так давно не виделись. Дону не спешил идти в свою спальню, поэтому Хоя решился и предложил ему посмотреть немного телевизор, так как время еще было немного. Дону согласился.
Они вдвоем вернулись в гостиную, расположившись на полу перед телевизором. Хоя прихватил с собой оставшиеся ножки и пиво. Он еще за ужином заметил, что Дону почти ничего не съел.
Включив знакомый боевик, Хоя сел рядом с другом.
— Держи, — протянул он ему куриную ножку и открыл банку пива.
— Как в старые времена, — впервые за весь вечер улыбнулся Дону.
— Да. Будешь? — Хоя предложил ему банку пива. Обычно Дону не пил, но Хоя видел, как напряжен парень и хотелось, чтобы он немного расслабился.
Дону глотнул из банки и принялся за ножку, откусывая сразу большой кусок. Хоя не приставал с расспросами, давая время Дону поесть. Тот смел все под чистую. Когда он нервничал, всегда ел много. Хоя знал это, как никто другой, часто оттаскивая друга от холодильника во время промоушена. Но сейчас не останавливал его, Дону таким напряженным не выглядел даже во времена мирового турне, когда они все выматывались до обмороков.
Шум телевизора создавал уютную атмосферу, из кухни доносились споры Сонёля и Сонджона, которые мыли посуду, заиграла музыка из спальни Мёнсу.
— Кажется, я слишком много съел, — засмеялся Дону, когда тарелка перед ним опустела.
— Завтра начнем тренироваться, так что ничего страшного, — ответил Хоя, сделав глоток пива.
— Дай мне тоже, — отобрав бутылку, Дону отхлебнул его пива.
— Не пей много, а то завтра у тебя будет голова болеть, — отобрал Хоя бутылку. Частенько ему казалось, что из них двоих старший именно он, а не Дону.
— Точно, — согласился Дону.
Некоторое время они сидели в тишине под бормотание телевизора, где непрошибаемый главный герой мочил врагов.
— Как думаешь, Сонгю справится? — неожиданно спросил Дону.
— Да, — честно ответил Хоя. — Он сильный.
— Он ненавидит меня, — признался Дону, подтянув колени.
— Не думаю, что это так, — попытался его утешить Хоя.
— Мне надо с ним поговорить, да? — по-детски нерешительно спросил Дону.
— Если ты этого хочешь, — аккуратно ответил Хоя, не представляя, о чем говорит его друг. Но состояние Дону его волновало больше, чем Сонгю. Это, наверное, было неправильно, ведь они оба его друзья, но Хоя все равно переживал за Дону больше.
— Я не могу, — замотал Дону головой. Кажется, спиртное подействовало на него быстрее, чем обычно. — Он же… черт, не могу. Я не понимаю его, я, правда, не понимаю, как он мог… почему он так себя вел. Знаю, ему было тяжелее, чем мне. Я слышал, представляешь, слышал каждый день, как он заставлял его кричать… а потом, как он мог потом так…
Дону впервые заговорил о произошедшем, поэтому Хоя его не перебивал, хотя и не понимал ничего из того, что тот нес. В пьяном состоянии речь Дону становилась невнятной. Он и так-то проглатывал половину звуков, а уж когда волновался или пьянел, его речь мала была похожа на родной корейский язык.
— Как так, а? Он не должен был так поступать, — жалобно всхлипнул Дону, пряча лицо.
— Успокойся, — Хоя нерешительно провел ладонью по спине парня. Он знал, что Сонгю и Дону были близки, поэтому понимал сейчас Дону, который по каким-то причинам терял своего друга.
— Я уверен, вы поговорите и все образуется, а то, что произошло — забудется, как страшный сон, — произнес Хоя, продолжая поглаживать друга по спине.
Хотелось развернуть его, прижать к себе, губами стереть его слезы, но Хоя не решался. Он боялся напугать Дону, боялся, что тот отвернется, сбежит от него, станет избегать, как Сонгю сегодня избегал Ухёна. И честно, Хоя искренне сочувствовал сейчас Ухёну, надеясь, что Наму сможет пробиться к их лидеру. Ведь только ему всегда удавалось это сделать, только Ухён знал какой-то секретный код к сердцу Сонгю, смог смягчить его, успокоить, вмешаться, когда лидер начинал злиться и орать на них.
— Я так хочу это все забыть, — прошептал Дону в пол.
— Забудешь, — пообещал Хоя, убирая руки, боясь, что не сможет сдержаться и сделает только хуже.
Они досмотрели фильм до конца, Дону уже почти спал, уронив голов на плечо Хои. Ховон не возражал, придвинулся ближе, чтобы парню было удобнее. Стянул с дивана плед и накрыл им их обоих. Спустя какое-то время в проеме коридора появился Сонгю. Он задержался на секунду у порога, смотря на Дону. Хоя видел этот странный взгляд, наполненный разными, смешенными эмоциями. Сонгю, действительно, напоминал призрака. Он стоял на пороге, не подходя ближе и не уходя. Хоя не знал, как реагировать. Ему всегда казалось, что Сонгю знал о его чувствах к Дону. Открыто тот ничего не говорил, но Хоя чувствовал это в мелких деталях. Именно Сонгю разделил их, поселил в разных комнатах, когда Хоя уже начинал задыхаться от своих неправильных желаний. Именно Сонгю подсылал к нему Дону, когда Хоя без сил падал от тренировок. Именно Сонгю появлялся в самые рискованные моменты, когда Хоя терял голову и готов был опрометчиво полезть к Дону с признаниями. В те моменты, когда Сонгю вмешивался, Хоя ненавидел лидера, но потом понимал, что если бы друг не появлялся вовремя, то все закончилось бы совсем плачевно.
Как бы Хоя не лгал себе, он понимал, что Дону никогда бы не ответил на его чувства. Быть его другом — это все, что позволено. Именно это все время показывал ему Сонгю. Хои иногда казалось, что именно Сонгю контролировал и сдерживал его чувства.