- Что-то случилось?
- Ничего смертельно опасного.
- Вот теперь мне совсем страшно, - рассмеялась Юлька и прошла в дом, тут же оказавшись подхваченной моджеевским смерчем, царившим в нем. Может быть, потому что количество Моджеевских внутри зашкаливало, а она от них давно отвыкла. А может, потому что даже Жека в значительной степени пропиталась их духом и боевым настроем, и такой подставы Юлька не ожидала.
Но после команды мыть руки, посещения по этому поводу санузла и строгого Роминого «У нас в столовой жарко, свитер можно снять, если есть во что переодеться» - она сама не поняла, как оказалась в полосатой тельняшковой расцветки футболке за большим обеденным столом аккурат между Андреем и Женькой и прямо напротив Богдана. А в ее тарелке обнаружилось внушительное количество татарского азу, которое источало божественный запах. И огромный кусок грибного пирога в руке.
Ожидаемо за столом господствовали дети, и весь мир крутился вокруг них. Хотя этому Юлька, пожалуй, была даже рада. Задача накормить Андрюшку хотя бы немного отвлекала от того, что Богдан продолжал пожирать ее взглядом, будто бы она была его обедом. Это слишком сильно бросалось в глаза, чтобы она не чувствовала, как от стыда и смущения заливается краской. Спасали ситуацию и Роман с Женей. Женька продолжала спрашивать про Париж. Роман Романович монотонно бухтел сыну про какой-то стадион, из-за чего тот хотя бы иногда отрывался от нее, вынужденный отвечать отцу.
До чаепития никто не дотянул. Андрей начал капризничать, как то положено ребенку, которому нет и трех лет. И Юлька позорно сбежала укладывать его спать. Если бы могла – сбежала бы раньше, потому что всей своей тощей задницей предощущала: что-то назревает. А что – сколько ни гадала, не догадывалась. Ни по испытующему прищуру Романа Романовича, ни по Жекиной сосредоточенности, несмотря на попытки вести себя непринужденно.
Спустя еще полчаса Юля замерла у окна, слушая, как Андрюша сопит маленьким носиком в детской, и не решалась выйти наружу. Забралась в свою раковину и думала, что Богдан прав. Ничего не меняется – она всему на свете предпочтет отсиживаться в раковине, как та дурацкая улитка. А ведь когда-то была шустрой. Вроде бы. Или была слишком высокого мнения о себе? Теперь и не вспомнить.
Внизу, на крыльце снова показались Роман Романович с Бодей в эдаких «домашних» затрапезных куртках.
Спустились со ступенек, прошли к беседке.
Роман курил и что-то рассказывал, сквозь закрытые створки она слышала звук его голос. Богдана не слышала. Он молчал. А потом резко вскинул голову ко второму этажу, и она забыла, как дышать, потому что сейчас это случилось опять – они опять будто бы наедине, и плевать, сколько людей вокруг них. Юлька вздрогнула. Испугалась того, как сильно чувствовала их единение. Но все же заставила себя махнуть ему рукой и тут же скрыться в глубине комнаты.
Нужно было найти Женю. Нужно было поговорить. Чем скорее, тем лучше.
В конце концов, у нее что-то важное, она ни за что не стала бы иначе настаивать. Не тот характер.
Сестру Юлька обнаружила на кухне. Та помогала Елене Михайловне с уборкой территории и деловито расставляла тарелки в посудомоечной машине, пока домработница что-то мыла в раковине под проточной водой. Они о чем-то переговаривались, отчего картина их жизни выходила поистине благолепная.
- А где Лиза? – неловко спросила Юля, проходя внутрь.
- Уроки делает, - подняла голову Женя. – Андрей заснул?
- Да. Дома никогда так быстро не засыпал. Что вы тут с ним вытворяли?
- Да всего понемножку, - улыбнулась сестра и подхватила Юлю под руку. – Лиза читала сказки. Богдан собирал с ним конструктор. Елена Михайловна кормила. А Рома…
Они зашли в кабинет и Женя плотно прикрыла за собой дверь. Присела в кресле у низкого журнального столика, на котором со вчерашнего дня лежал тот самый семейный альбом Моджеевского-старшего.
Силясь переварить картинку, в которой Богдан мог собирать с Андрюшкой конструктор, Юлька сглотнула, но все же сумела весело и беззаботно поддеть, почти похоже на саму себя:
- Только не говори мне, что это он купил тот грузовик подарков, которым пугал.
- Нет. Да и до грузовика там далеко, - усмехнулась Женя. Потом улыбка сошла с ее губ, она сделала глубокий вдох и сказала: - Юль… Мне сложно о таком говорить. И я понимаю… очень хорошо понимаю, что не имею права спрашивать тебя. Но… скажи, между тобой и Богданом что-то было?