Теперь у нее трое детей… от того же мужчины, которому он проиграл в прошлом. И ведь решились же!
Впрочем, Юрага тоже однажды решился. Решился и закрутил роман с собственной начальницей. Или это она решилась. Мелисса была его ровесницей и однажды, уже когда все закончилось, сказала, что просто хотела родить ребенка, мужчины ее интересовали мало — работа всегда была интереснее. То, что вспыхнуло у них с Артемом, в ее планы никогда не входило и более того — выбивало из привычной колеи. Свою влюбленность она считала блажью, а он — глупостью. Но все же вместе они провели несколько совершенно головокружительных недель и слишком быстро разочаровались, даже еще не съехавшись. Не получилось.
А Женечка вот… получилась. И в ней уже ни Артем, ни Мелисса не разочаруются никогда. Странно, но Мел и имя понравилось, которое он предложил. И в том, что касалось дочери, между ними царило полное согласие. У них была идеальная беременность, проведенная почти полностью в офисе, идеальные партнерские роды, и даже жили они в одном квартале, в нескольких минутах друг от друга. Потому что так было удобно. Почти гостевой брак. Только Мелисса по-прежнему была замужем за работой, а ему — никто не мешал заводить новые отношения.
Потому что с Мечтой не сложилось.
Мечта сидит к нему в полупрофиль и полностью поглощена детьми, тогда как он может беспрепятственно изучать ее черты, такие же красивые, как раньше. Она просто стала старше, но оставалась собой. Его самой большой Мечтой.
— А что наш Главдракон? — вдруг спросил Юрага. — Неужели добровольно оставил пост?
— Главдракон? — переспросила Женя и рассмеялась. — Это самая удивительная история, которая могла случиться. Лет пять назад наш Главдракон перешла комендантом в общежитие военно-инженерного колледжа. Ташка утверждала, что у нее роман с кем-то из деканов, ну или как там они называются у военных. Ташкины сведения, впрочем, как и прежде, надо делить в лучшем случае на два. Но наша Любовь Петровна безусловно нашла себя в командовании курсантами. Порхает, словно бабочка.
— Роман и Горбатова? — Юрага присвистнул. — Рано, рано меня выперли, я бы на это посмотрел. А Ташка что? Семья? Дети? Как там ее Андрейка?
— А у Ташки точно роман. С технологом кондитерской фабрики. Андрейку она бросила. Достал он ее своими пьянками. Вот она собрала сына — и ушла.
— Хм… Ташка-пташка… сразу же было понятно все, чем закончится, — пожал плечами Юрага и улыбнулся. Почесал лоб, взглянул на дочь, которая, видимо, очень даже спелась с мальчиком Сашей и настойчиво ему втирала, что ей срочно понадобился такой ров, чтобы вел к морю. Мальчик, кажется, вдохновился и теперь, что называется, «играл мышцами», в смысле — копал.
Снова перевел взгляд на Евгению Андреевну. И сказал:
— Вы знаете, здорово, что мы увиделись. Я хотя бы буду знать, какая вы теперь, Женя.
Она тоже некоторое время смотрела на детей. Пока Сашка и новая подружка копались в песке, Андрей, оставшийся вдруг без надзора старших детей, воспользовался случаем и возводил самостоятельно башню, в то время как Лизка, делая вид, что ничего не замечает, занималась украшательством Сашкиной.
— Изменилась? — весело спросила Женя, повернувшись к Юраге.
— Да. Но хорошо… правильно… ну, красивая. Вам идет. Вы счастливы?
— Да, — кивнула она. — Но знаете… Я всегда чувствовала себя счастливой. Конечно, бывают обстоятельства, в которых сложно, практически невозможно найти счастье. Но… очень часто счастье внутри нас.
В нем в очередной раз что-то мимолетно вздрогнуло. Не сказать, что сильно. Но ему почему-то показалось, что когда-то кто-то ему уже говорил эти слова. Или мог сказать. Или, возможно, он себе это сам придумал. Очень давно, уже и не вспомнить.
— И никогда не разочаровывались? — усмехнулся Артем.
— Ну отчего же? — Женя легко пожала плечами. — Я прожила не так мало лет, чтобы ни разу не разочаровываться. Но… не знаю, как объяснить… это все — лишь эмоции. И счастье, и разочарование. Знаете, как одежда. Какой костюм наденешь — в том и ходишь. Вот вы жалеете о чем-нибудь?
На несколько секунд Юрага замолчал. Потом раздался звонкий голос Жени-маленькой, которая что-то доказывала Сашке. Над ними с заинтересованным видом стоял Царевич, подперев руками бока. Юрага отвел взгляд в сторону моря. Что-то невыразимо родное и понятное было в сказанном. Так давно никто не говорил с ним. Он и забыл, что можно так разговаривать.