После моего заселения на втором этаже, меня ждал приятный сюрприз – специально для меня вскипятили воду и приготовили мне ванну, в которой я чуть не уснула от блаженства. Женщины этого гостеприимного дома заботливо оставили мне несколько полотенец, в которые я укуталась, а по моему возвращению наверх, – ванная комната располагалась на первом этаже, – на кровати в своей новой комнате я нашла льняное песочного оттенка платье, которое должно было заменить мне мою неудобную и жаркую для юга Уолверта одежду.
Проспала я, можно сказать, как убитая. Давно я так глубоко не проваливалась в ущелье сновидений. Кажется, мне ничего не снилось, я лежала в пуховой обёртке ночи, не было ни звёзд, ни луны, ни солнца. И было спокойно, впервые за многие месяцы. Лишь единственный раз безмолвие нарушил короткий отрывистый звук, похожий на вой, но и он оборвался и более не возобновлялся.
Утром я надела подаренное мне платье и спустилась вниз, где в просторной столовой уже накрывался стол к завтраку. Новая одежда достигала в длину до щиколоток, наряд явно был великоват на размер и имел свободный мешковатый крой, больше напоминавший тот, что обычно применяется для пошива ночных сорочек. Но это мне даже больше импонировало – сейчас я ценила свободу во всём. А главной изюминкой платья были рукава-козырьки, короткие и предназначавшиеся лишь для охранения кожи плеч от жгучего южного солнца.
Мэрилин и две зрелые румяные женщины суетились около печи, что-то проверяя и помешивая в горшках. По первому этажу витал дразнящий аппетит запах хлеба и молока.
– Наша гостья проснулась. – Улыбнулась Мэрилин, первой заметив меня. – Доброе утро, ты вовремя, дитя, каша поспела к твоему приходу.
– Доброе утро, дорогие хозяева. – Поздоровалась я с тремя женщинами. – Могу я тоже быть чем-то полезна?
– Ты гостья в этом доме, так что отдыхай, – ответила Элиза, она была ниже остальных ростом и полнее, её лицо светилось жизнью и добротой, а глаза блестели зелёными искорками в отблесках печного огня.
– Да что вы! – Тут же возразила я. – Вздор какой! Я так не могу. На кухне всегда найдётся работа для всех. А гости – это лишь временные жильцы. А раз жильцы, то на них труд распространяется равно, как и на хозяев.
– Ишь ты, какая рассудительная! Мэрилин, ты откуда к нам такую умницу привела? – Басисто рассмеялась вторая, Агнесса, крупная женщина среднего роста и с шикарной косой. Волосы прямо-таки маслянистого дегтярного цвета, блестели в утренних лучах солнца, проникавших в окно, а чуть раскосые миндалевидные глаза, источали лукавство и гранатовый свет.
– Ах, Агнесса, если бы я только знала сама. – Мэрилин звонко засмеялась, её голос удивительно звенел молодостью и беззаботностью, а морщинки лица в этот момент притягивали пленительной, неуловимой красотой.
– Вот так сюрприз! Сама Мэрилин не в курсе, откуда её гостья! – Агнесса прыснула со смеху и теперь даже Элиза и я поддались этому утреннему заразительному порыву.
– Аж до слёз, дорогая! – Мэрилин коснулась кончиками пальцев уголков глаз.
– Так чем могу быть я полезна на кухне? – Ещё раз спросила я.
– А уже всё, дорогая. – Элиза вытащила из печи пузатый чугунный горшок величиной с футбольный мяч и поставила во главе стола. – Каша готова. Агнесса, милая, зови детей и мужчин. И непременно напомни Эрику, чтоб помыл руки. Он такой забывчивый!
Всё-таки я выпросила для себя дело – мне позволили принять участие в оформлении стола. Скатерть уже была наброшена на длинный стол, табуреты стояли, я расставила тарелки и кружки, разложила ложки и приготовилась к знакомству с остальными домочадцами.
Мужчины этого дома оказались словоохотливыми и приветливыми людьми. Муж Элизы, Генрих, высокий светловолосый мужчина, казался великаном, жена доставала ему до груди. Он работал строителем в городе, помогал, как и большинство мужчин, расширять Камелот и укреплять его стены.
Рыжеволосый Николас, супруг Агнессы, был вровень с женой ростом и комплекцией. Оказывается, это он пёк этим утром хлеб, ко всему прочему, он трудился на кухне не только для дома, но и для всего города. В висках его волос таилась мука, придавая лицу солидность и серьёзность, хотя с первых же минут я поняла, что Николас первоклассный весельчак и любитель доставать жену шуточками.
С мужчинами на кухню проследовали дети, три девочки и четыре мальчика. Пятилетняя Шанса, семилетний Курт и десятилетний Эрик были детьми Элизы и Генриха. Восьмилетний Рудольф, шестилетняя Изабелла, пятилетняя Клара и двухлетний Иван, которого принёс на руках Николас, сели рядом с Агнессой. Я вначале испытывала скованность и не знала, о чём заговорить с этими людьми, но нитью беседы завладел Николас, и наше общение мало-помалу приобрело непринужденность и интерес.