– Ну, хорошо, – согласился Артур.
– Ты споёшь о Камелоте? – спросила Марго. Очевидно, в этом доме песни звучали частенько, и репертуар был известен.
– А вы хотите эту песню? – уточнил Артур.
– Да, давай Камелот! – дружно поддержали выбор Константин и Ланс, Мария улыбнулась и тихо кивнула головой.
– Ну что ж… Камелот, так Камелот!
Артур подошёл ближе к центральному столу и встал напротив окошка, через которое так настойчиво вторгались утренние лучи солнца. Мужчина на миг вгляделся в стекло, жмурясь от сочного медового света и вдохновившись, вновь обернулся к публике, затаившей дыхание и жаждущей песни.
Его голос меня поразил до глубины, до мурашек и озноба. В нём было столько душевного порыва и нежности вперемежку с грустью и торжественностью. Не больше, не меньше – гимн.
Без печалей и невзгод
Существует Камелот.
Стражник, путник ли входи,
Лучше места не найти.
Процветает сотни лет,
Но к нему дороги нет.
И живет среди людей
Лишь легенда королей.
А легенда говорит
Про Артуров меч и щит,
Про дубовый, круглый стол
И про рыцарей при нём.
Процветает Камелот,
Он живёт, цветёт, поёт.
И зовёт к себе, манит,
Сердце светом опалит.
Но не страшен огонь тот
Он же вера в Камелот.
И душа любая в нём
Все грехи сметёт огнём.
Без печалей и невзгод
Существует Камелот.
Процветает сотни лет,
Но к нему дороги нет…
– Как красиво, Артур! – Мой голос показался мне слишком громким после образовавшейся тишины, когда песня прекратилась. – А слова мне чем-то знакомы. Будто я их уже где-то слышала.
– Возможно, и знакомы. – Артур выглядел задумчивым и рассеянным. – Девушка, что напела мне эту песню, наверняка была из твоих краёв.
– Почему ты так решил? – Я смутилась до чёртиков, даже уши покраснели.
– Вы похожи чем-то, – ответил Артур, немного замявшись. – У вас взгляд одинаковый.
– Взгляд? – оторопело произнесла я.
– А мне пора! – Он засуетился и, оказавшись в предбаннике, уже обувался. – Мэрилин. Я опаздываю!
– Когда вернётся Морган? – спросил Ланс.
– Сегодня обещался, – ответил Артур, отворяя входную дверь. – Но может и задержаться до следующего утра. Ты же знаешь, какой он бродяга.
– Знаю, – сказал сторож. – Отчего ж мне не знать. А ты сам-то когда вернёшься?
– Вот переговорю с Мэрилин и вернусь, – произнёс Артур и как-то странно глянул на меня. – Думаю, к обеду, не раньше. Хотя есть парочка неотложных дел. Не ждите особо!
Дверь захлопнулась, а к торопливым шагам за ней присоединился дружелюбный лай.
Ср. future
После того, как Артур покинул домик Ланса, мы, взрослые, вышли из избы, оставив на время детей одних, и лишь тогда я поведала о страшной судьбе Лона моим друзьям и добрым хозяевам.
Мария расплакалась, когда я описывала кончину Флоры и многочисленные жестокости, творимые бандой Медрода. Константин молчал и курил трубку глубокими затяжками, его глаза оставались сухими, но были затянуты возмущением и печалью. Марго обнимала мою подругу и сокрушалась о содеянном бесчинстве, искренне сочувствуя Марии. А Ланс сурово смотрел поверх наших голов, руки плетьми висели вдоль тела и он не замечал, как в побелевшие от напряжения кулаки носами доверительно тыкались собачьи морды. Преданные псы, словно чувствуя человеческое переживание, оказались рядом, чтобы разделить горе, как только умеют животные.
– Значит, мосты сожжены, – подытожил Константин.
– Выходит, что так, – ответила я. – Ваш дом только и остался целым. Не тронул его Медрод, хотя от огорода ничего не осталось, да и скот увели.
– Мы всё равно туда не вернемся, – сухо отозвался он. – Нашим домом была не деревянная постройка с огородом и сараем. Нашим домом был сам Лон с людьми. Его больше нет. Нет людей, с которыми мы прожили бок о бок десять лет. А значит, нет и Лона. И дома у нас нет.
– Он прав, – вяло отозвался осипший от слез голос моей подруги. – Дома у нас больше нет. Обратной дороги не будет.