Учительница пения когда-то в ярости кричала: «Как ты смеешь смотреть мне в глаза?» Сейчас она совсем старушка, я иногда встречаю ее на улице и говорю: «Здравствуйте, Зоя Петровна!» Она здоровается в ответ. Я вижу, что она меня не узнает, но ей приятно, что узнают ее.
Году, наверное, в 1976-м, в самый разгар еврейской темы в стране, мы проходили по русскому степени сравнения прилагательных. Я не удержался и для прилагательного «жидкий» предложил форму «жидее». В 12 лет шутка казалась мне просто гениальной, но меня выгнали из класса. А спустя два года школьная буфетчица уже не в шутку назвала меня жидовской мордой, и я замахнулся на нее табуреткой. Буфетчица пожаловалась, было разбирательство, и директриса, которая меня очень недолюбливала за мое разнообразное поведение, вынесла мне выговор, который ничего не значил, и даже не вызвала родителей. А буфетчицу уволила – вот вам и советская власть.
Нет, советская власть в школе, конечно, была. Но она была просто обозначена. Были какие-то комсомольские собрания (которые прошли мимо меня, поскольку я вступил в эту преступную организацию в самом конце десятого класса, за два месяца до поступления в МГУ), портреты Ленина и прочая хрень из этого набора. На детей, конечно, орали, как везде орали и орут до сих пор, но никого никогда не добивали и не дожимали до конца. Дети, как я уже говорил, были главными клиентами в школе. Этим она принципиально отличалась от обычных советских организаций, где все строилось под начальство, а люди, которых вроде как надо обслуживать, воспринимались как досадная помеха.
Мне было с чем сравнить мою школу: в 1986–1988 гг. я сам работал учителем (без особого успеха, надо признаться). Это был уже почти конец советской власти, но в тех двух школах, где я преподавал, она больше чувствовалась. В одной был просто сплошной коммунизм и прославление последней речи товарища Горбачева, в другой ко мне все время приставали, чтобы я принес из МГУ комсомольский билет и встал на комсомольский учет. Помню, меня глубоко потряс огромный плакат, исполненный учительской рукой и прикрепленный над доской в кабинете для младших классов. Дети каждый день смотрели на него по несколько часов, и, очевидно, запомнили содержание на всю жизнь. Содержание было такое: «Существительное – предмет. Глагол – действие. Предлог – маленькое слово». У нас в школе, я уверен, такая малограмотная херня если и могла появиться, то и два дня бы не провисела.
Секс в космосе: делают ли это космонавты и космонавтки?
РАЙМОНД НУНАН
Автор диссертации «Философский аспект роли сексологии в исследовании космоса»
Я посвятил своей диссертации 10 лет и за это время опросил для своего исследования не один десяток астронавтов, но среди них никто не сознался в том, что занимался в космосе сексом. Вероятно, это связано с тем, что НАСА отказывается от любых комментариев на тему секса и всячески осуждает тех, кто этим вопросом все-таки интересуется. Когда я обратился в НАСА, мне ответили: «Нет, никакого секса нет, у нас работают профессионалы». Но, по-моему, это глупо – профессионалы не занимаются сексом что ли? Я ходил, кстати и в российское посольство, думал, может, там помогут с информацией, но и там ничего.
В теории заниматься сексом в космосе можно. Несмотря на отсутствие гравитации кровь в случае необходимости прильет к половым органам, мужчине ничего не мешает испытать эрекцию. И в эрекции мне даже сознавались несколько из моих респондентов, впрочем, они отказывались отвечать, что дальше делали со своей эрекций.
Вот на Антарктике (а по экстремальности эта среда не уступает космосу) к сексу относятся с уважением, там на станциях мужчинам официально разрешают смотреть порно. Имело бы смысл поставлять порно и на длительные космические полеты, тем более что занятия сексом снимают стресс. У русских в этом плане все обстоит куда либеральнее – им на станции МИР разрешают смотреть порнофильмы (производства Франции и Италии). Правда, космические психологи им рекомендуют приступать к просмотру не сразу, а ближе к концу поездки.
Существуют ли добрые крокодилы?
МАКСИМ ТИХОНОВ
зоолог
С крокодилами все не очень просто. Дело в том, что у современной науки есть все основания полагать, что изначально крокодилы вообще были травоядными, никого не ели, не обижали, и мы бы вполне смогли назвать их добрыми. Было это около 100 миллионов лет назад. Потом в процессе эволюции крокодил не только начал питаться мясом, выучился в одного из самых ловких и коварных охотников, но еще и стал одним из самых опасных для человека животных (по некоторым данным, в пасти крокодила в год гибнет больше людей, чем от лап любого другого хищника). Сегодня есть несколько «пород» крокодилов, и большинство из них очень агрессивны. Но в пресных водоемах Индии и Китая встречается достаточно редкий вид этого животного – гавиал. Он ест только рыбу. Ну, иногда еще мелких птичек. Если надо ранжировать крокодилов по такому признаку, то этот малый – наиболее добрый.