— Не беспокойся, любимая. Для меня есть и будет только одна девушка — ты, — успокоил её Гарри.
— Спасибо. Это для меня много значит.
— Я знаю. Для меня тоже. А теперь, я думаю, пришла моя очередь, — юноша, наложив чары конфиденциальности и антиаппарационный щит, начал медленно раздевать ведьму, с жадностью пожирая её глазами. — Вау! Обалдеть!
— Иди сюда, я тебя кое–чему… — поманила его Тонкс.
Этот день рождения стал лучшим днём рождения, нет, просто самым лучшим днём в жизни Гарри. Они не спали всю ночь, ведь эта ночь была первая, которую они провели вместе, занимаясь любовью. Ну а для Поттера — это вообще был первый раз.
Проснувшись на следующее утро в постели в одиночестве, Тонкс была немало удивлена. Оглядевшись и найдя часы, она вздохнула:
— Восемь тридцать! После такой ночи. Гарри!
Вывалившийся из шкафа, весь мокрый от пота любовник поверг её в ещё большее изумление.
— Проснулась? Я не против видеть тебя просыпающейся в моей кровати почаще, — улыбнулся тот, глядя на обнажённую красавицу. — Как спалось?
— Хорошо. Гарри, почему ты сидишь в шкафу да ещё в такую рань? И что ты вообще там делаешь?
— Рань? Да уже полдевятого, соня! Я встал в шесть. Пойдём, покажу.
Девушка встала и, натянув трусики и растянутый свитер, брошенный вечером Поттером, подошла к огромному потрёпанному деревянному чудовищу.
— Простой шкаф! — разочарованно воскликнула она.
— Это ты так думаешь, — ухмыльнулся Гарри, с жестом фокусника шагнул в левую дверцу и исчез.
Тонкс пожала плечами и, последовав за ним, оказалась… в другой комнате, вдоль одной стены которой стояли тренажёры, а напротив — стол, заваленный пергаментами, и книжная полка.
— Теперь понятно, откуда у тебя такие мышцы. Но это поразительно, — ведьма обвела рукой помещение. — Кто это сделал?
— Я, — смутился Поттер.
— Ты? Ты не перестаёшь меня удивлять.
— Ну… надеюсь, будет время, когда между нами не останется никаких тайн.
Расчувствовавшись, Тонкс обняла его и поцеловала. Потом принюхалась и, сморщив свой носик, скомандовала:
— Если ты хочешь, чтобы это время пришло, марш в душ! От тебя воняет, как от гиппогрифа.
— Только после вас, мадам, — отшутился Гарри. — Поможешь?
— Ты с ума сошёл? А как же родственники?
— Ой, и правда. Я скоро вернусь. И не вздумай читать мои записи! — крикнул он уже с порога.
Тонкс рассеяно кивнула — просьба не лезть в пергаменты только ещё больше разожгла любопытство, но ведь она обещала… Вздохнув, ведьма вышла из шкафа.
— Ты живёшь на Площади Гриммо? — поинтересовался освежённый после купания Гарри.
— Да. А что?
— Ты же помнишь просьбу о помощи в овладении моим даром?
— Конечно.
— Вот я и подумал, что у тебя появится возможность начать её выполнять, — хитро прищурился Поттер. — А теперь давай собираться, а то опоздаем.
Через пять минут все вещи, включая содержимое потайной комнаты, были аккуратно уложены в чемодан, кроме надетой на волшебников одежды. Тонкс, не отрываясь, смотрела на Гарри.
— Так… — юноша внимательно огляделся вокруг. — Думаю, тебе лучше переодеться. Будет подозрительно, если ты явишься в трусах и свитере, причём моём.
Ведьма прыснула и принялась одеваться.
Наконец, они были готовы, и Гарри отпустил Буклю с наказом ждать его на новом месте. Потом повернулся к Тонкс и со словами: «Увидимся на Площади Гриммо, любимая», — беззвучно аппарировал. Ошеломлённой ведьме ничего не оставалось, кроме как последовать за ним, что она и проделала, только с гораздо большим шумом и, не успев оказаться рядом с Гарри, залепила тому звонкую пощёчину:
— Что ещё ты скрываешь? Во что ты ввязался? Бесшумная аппарация! Да этому только авроров обучают.
— Я знаю. Всему своё время. Я делаю это для твоего же блага. Знаешь… если я всё тебе расскажу, у тебя может случиться сердечный приступ. Эй, потише! — вскрикнул юноша, получив от метаморфини ещё одну оплеуху.
Тонкс нахмурилась:
— Ладно. Я верю.
— Спасибо. Ну пойдём, посмотрим на их лица. Думаю, мой вид произведёт на них впечатление, — рассмеялся Гарри.
— Однозначно, — улыбнулась ведьма и пошла к появившемуся зданию.
— После вас, миледи, — шутовски согнулся пополам юноша, открывая перед ней двери.
— Не юродствуй, — фыркнула Тонкс и, перекрасив волосы в ядовито–розовый цвет, вошла в дом.
Гарри последовал за ней через прихожую на кухню, где, наверняка, кто–то должен был быть. Снова с лёгким поклоном открыв дверь перед волшебницей, он пропустил ту вперёд: