Сейчас это воспринималось как нечто развлекательное, чем стоит порадоваться или гордиться, но никогда бы не захотел провернуть этот фокус снова. Только не ценой жизни.
— О, схватка со светлячком? У меня тут тоже был один. Позвольте влезть со своей историей? — попросил он, и мы с одобрением молча покивали. — Уже вечерело, и как обычно шлялся по дороге, выискивая полезные для себя предметы и пропитание, как вдруг услышал крики. Жуткие, конечно, но к такому уже привык: с начала катастрофы много кто умирал, издавая такие вопли. Поэтому сразу понял, кхм-кхм, кто меня может ждать и зачем, но из-за клубов огня и дыма спереди ничего не разглядел и решил спрятаться, затих и просил небеса, чтобы никто меня не заметил. Вёл себя совсем как дурачок. Из дымного облака пару минут спустя выбежал пылающий в огне, обугленный до неузнаваемости, Отбиватель. Как чучело на масленицу, только с пилами в руках. Просто потерял дар речи, ведь таким этого монстра еще ни разу не видел. От ярости и боли он расталкивал все машины, встречающиеся у него на пути, словно какой-нибудь монстр-переросток из японских кинофильмов. К великому несчастью, он двигался ко мне. Оставалось только вступить в бой, потому что убежать от него, по рассказам очевидцев, еще никому не удавалось. Может, они медленно бегали, но не хотел рисковать.
Мы с Лерой зачарованно слушали Алексея, забыв о времени. Кажется, такую страшную историю, тем более ту, в которой оказался ты сам, нужно пересказывать осторожно, боязливо касаясь некоторых деталей, ведь вспоминая об этом вслух будто бы снова переживаешь эти же эмоции, но Алексей ловко орудовал эпитетами и не скупился на юмористические вставки, как будто бы это забавляло его. Вероятно, и не вымысел, что находясь на этом шоссе один несколько дней, запросто можно поехать головой.
— В какой-то момент он застрял, и понял, что этот тот шанс, когда надо обдумывать действия и производить их. Хорошо, что со мной было вот это! — Из-под сидений он извлёк плотно обмотанную кровавыми тряпками рукоять меча, удивительно похожего на тот, который видел воткнутым в наш бронированный автобус. Именно этот предмет напугал тогда так сильно, что мигом поспешил вместе с девушкой прочь в иное место, несмотря на то, что вокруг была темнота, таящая в себе лишь неизвестность. Заерзал на своём сидении, в то время как Валерия внимательно и без малейшей паники разглядывала оружие.
— Что, незнакомая вещь? Вытащил ее из борта нашего автобуса. Вышла на удивление легко, тогда ещё удивился дьявольской остроте лезвия, но это свойство в нем быстро улетучилось, стоило мне применить его против тех же мутантов. Эй, ты побледнел, с тобой всё нормально?
— Да, наверное. Уже видел его, кхм-кхм, — занервничал и покашлял. Всему виной был страх, который укрыл меня с головой, но признаваться ему в этом и сказать, что мы так быстро бросили его из-за моей трусости, я бы никогда не хотел. — Видел монстра с такой штукой, когда мы ночевали в брошенном в лесу автомобиле. Было страшно, — правдоподобно выкарабкался из сложной ситуации и с облегчением выдохнул.
— О, понятно. Так! Мы что-то отвлеклись, и совсем забыл закончить мою историю, ведь всем всё ещё интересно?
— Ты хотел нанести ему решающий удар, — припомнила ему девушка, показывая одновременно и свою заинтересованность.
— Нет, далеко нет, моя дорогая глупышка, — она не отреагировала на не совсем лестное прозвище, либо не подала виду: — бой у нас только начинался, а вёлся он, ни много ни мало, вечность! Знаю, звучит глупо и пафосно, но вспоминая от начала и до конца эту битву, не получается внести ее в какие-то временные рамки. От намерения выстрелить в него из дробовика до занесения меча над его обгорелым головным отростком прошло так много времени! Монстр был яростен и неутомим: бешено размахивал своими орудиями, ломал автомобили и заставлял меня исполнять кульбиты и цирковые трюки в попытках увернуться, да такие, что, казалось бы, не способен в реальной жизни. Потратил на него тогда последние боевые патроны, а он воспринял их соляной дробью. Только когда полностью измотал его и себя в частности, загнал его в ловушку, в одну из раздолбанных им машин, — громкость речи возросла до восторженности голосов спортивных комментаторов — и применил против него этот меч, в конце концов окончательно лишивший его дальнейших передвижений, вскинул руки к небу. Он подох, а сам остался жив! Ва-х-у-у-у!