На улице продолжал лить сильный дождь, несмотря на скорое наступление лета. Эта гнусная погода — результат насильственного обращения с людьми, не иначе, и эти аномалии отражали её желание пролить слезы над павшими, как уже справедливо замечал, и быть может потушить тот «адский огонь» позади нас и во всех тех местах, где его выпустили аморальные огнепоклонники. Сколько же уже погибло невинных людей из-за этих невиданных доселе миру чудовищ? Сколько ещё им надо пролить крови, сколько живых превратить в трупы для удовлетворения своего зверского аппетита?
— У нас осталось что-нибудь поесть? А то проголодалась, — тихонько спросила любимая, переведя на меня взгляд.
— Вот возьми, — подсел к ней рядом и протянул свою сумку; — у меня ещё пара банок консервов осталась, да упаковка крекеров. Будет туго, если не добудем еды в ближайшие дни, а о питье и мечтать не приходится: слишком уж грязные нынче реки.
— Сможем протянуть пару дней, если будем экономить и не напрягать силы, — вмешался в наш разговор Захаров, на окончании фразы выдохнувший сигаретный дым в приоткрытое окно. — Придерживался этих правил в одиночку. И продержался, — в его голосе услышал гордость напополам с безразличием.
Иронично было это слышать от человека, заставляющего, тем не менее, тащить свёрток пледа с хламом, но мы промолчали. Валерия и я, спокойно прислушавшись к совету Захарова, разделили помятую банку шпрот на двоих и закусывали печеньем. Есть руками не пришлось: Алексей заимел ранее набор пластмассовых столовых приборов, так что даже найденными в автомобильном бардачке салфетками мы не воспользовались, что на деле оказалось очень удобным и подарило умиротворение. Вернуло в размеренный быт, когда можно наслаждаться мелочами и проживать моменты без риска для жизни.
Капли усилившегося дождя за окном фургона ударялись о каждое обреченное на смерть живое существо и каждое строение, способное подвергнуться разрушению. Холодные капли падали и на бесчувственные голые изуродованные тела тех, кто учинял вокруг хаос и погром. За окном было мокро, опасно и страшно, в то время как внутри тёплого фургона кормил с вилки жирными кусочками рыбы Леру и успешно забылся в созданной романтике.
— Алексей, а ты будешь есть? — спросила спустя некоторое она после перекуса, бросила взгляд в сторону водительского кресла и увидела, что он уже спал, а в его руках дымилась недокуренная сигарета.
— Давай ко мне поближе двигайся, Лер, согрею тебя.
В объятиях друг друга мы быстро заснули, невзирая на небольшой сквозняк от открытого окна. Под шум дождя, к удивлению, стало возможным успокоиться и отправиться в мир снов.
— Достаем взрывчатку!
— Джейкобс, минируй последнюю партию этих тварей!
— База, приём, мы выполнили задание.
— Летите домой, парни, вы заслужили отдых.
— Что это, чёрт возьми⁈
— Ты не должен был оказаться здесь, человек!
— Джейкобс, стой, стой! Нет!
— Я убью тебя, слышишь, убью!
— Вы все такие наивные, меня невозможно убить! Дьявола убить невозможно! Ха-ха-ха! Ты остался один, все, кого ты знал, погибли! Что ты скажешь теперь?
— Все равно убью тебя, ты не должен существовать, ты ошибка эксперимента!
— Меня? Меня не убить! А вот ты скоро падёшь, человек, уже совсем скоро!
— Джейкобс! Проснись, слышишь меня, проснись! Тебя всего трясет! Опять этот твой сон ненормальный. Просыпайся, ну же!
Мгновенно открыл глаза с не понимаем где нахожусь, как сюда попал, и кто находился передо мной. Сон был настолько настоящим и осязаемым, что долго не приходил в себя, тревожа Леру. Полет на вертолете, летящий в него снаряд, крики, падение, снова крики, толпа чудовищ вокруг, затем встреча с этим ужасным предводителем. Этот отрывок, казалось бы, моей или чьей-то жизни так часто посещал мои сны, что следовало задуматься о его значении гораздо раньше. Такое явление не могло быть совпадением, но мне казалось загадочным и их послание, назначение. Не знал, что с ними делать. Очень трудно отделаться от мысли, но при этом страшно осознавать, что какая-то из реальностей может быть ложной. Эта — с Лерой и Алексеем, или та — с вертолётом и монстрами? Вдруг лежал там после аварии и бредил созданным разумом миром. Иначе как объяснить мою бесконечную везучесть?