Оппочки!
Перед домом, сидя на стульчике и накрывшись одеялом, меня ждала прокурорша Ма Хе Ри!
— Нуна, ты чего припёрлась? — грубо спрашиваю я.
— Я не припёрлась, а приехала сказать, что ты мне безразличен. — так же резко отвечает мне симпатяжка, — Я звонила тебе дважды, переступив через свою гордость, но ты сбросил и не перезвонил… Подонок! Ты же обещал позвонить! И никакая я тебе не нуна! Всего на год тебя старше!
Достаёт платок из сумки и вытирает глаза, нагоняя драматизма.
Смотрю на соседнюю лестницу высыпали тиарочки, смотрят на бесплатное представление и стоят шушукаются, глядя на нас.
— Ты что это тут семейную сцену устраиваешь? Пошли в кафе поговорим. — предлагаю я, но затем меняю план, — Хотя нет. Я устал. Заходи, кофе попьём и до свидания.
— Подожди, я хочу тебе в лицо всё сказать! — грозно начинает она, но, вставая со стула, за что-то цепляется и падает на плитку. Я, поднимая её, неловко прижимаю девушку к себе, а потом отряхиваю.
— Ну, говори! Я готов! — рапортую я.
Прокурорша, проглотив несказанное, выдаёт:
— А давай сначала кофе попьём.
За кофе оказывается, что эта озабоченная приехала за триста километров из Кванджу, чтобы попенять мне, мол, я ей абсолютно безразличен(второй раз, как тупому повторяет). Рассказывает, что мои «Тиарочки» вошли в её положение, дали ей одеяло и горячий кофе. Ведь она уже два часа перед домом ждала. Ещё нуна рассказывает мне, что в прошлом месяце рассталась с парнем.
Но, я пропускаю мимо ушей её лирику. Мне же фактически не двадцать, а пятьдесят. И влипать с нею в неприятную медовую ловушку я не собираюсь. Плавали, знаем. Поэтому, не тушуясь, я включаю увлажнитель воздуха, который ещё и является очистителем от мелкой пыли, которая в марте-апреле накрывает буквально всю страну.
— До твоего поезда ещё два часа, — смотрю на часы, — Но, тебе рассиживаться здесь нечего. Признаю, был не прав. Извиняюсь. — скороговоркой тараторю я.
Делаю кофе для гостьи и замечаю:
— Я в душ. Выхожу, а тебя здесь нет. Намёк поняла?
Выхожу через десять минут — она спит на диване.
Ну, пусть подремлет полчасика, а потом в такси и на вокзал.…
Звонок от входной двери.
Кого ещё там черти принесли на ночь глядя?
На экране возникает моя старшая сестра БоЁн. Пьянющая! Открываю. Сестра, сфокусировав на мне взгляд, излагает:
— Я тут в клубе была с подружкой, а она уехала и мой кошелёк с кредиткой и деньгами увезла. К бабушке идти как-то… Ну, ты сам понимаешь… Вот я к тебе.
Запускаю родную нуну в дом. Она, выдув бутылку воды, шумно встречается со своей студенческой подругой Ма ХеРи и восторженно показывает мне большой палец. Готовлю кофе на всех, а старшая сестра уже в который раз заводит старую пластинку про то, как жених её бросил за день до свадьбы. Я помню эту историю. Она встречалась с симпатичным парнем Хан Хеджином из богатой семьи и был назначен день свадьбы, но за день до бракосочетания жених вдруг заявил, что не хочет жениться и свадьбу отменили. Сестра попросила его не говорить всем, что он её бросил. Она объявила, что сама его оставила. Ей это казалось менее стыдным. Бабушка и наши родители чуть не прибили эту не вышедшую замуж заразу. А она теперь и прокурорше говорит, что бросила своего суженного.
— А почему? Я, как в Кванджу уехала, так о тебе и не слышала. Расскажешь? — спрашивает любопытная Ма ХеРи.
— А потому, что я очень люблю мужчин и не представляю, как можно прожить всю жизнь всего с одним. Это, как всю жизнь пить только томатный сок и не попробовать остальные…
Девушки посмотрели друг на друга и залились громким заразительным смехом. Я тоже посмеялся. Ну, а чего горевать то! Если кто-то бросил кого-то перед свадьбой, то неизвестно кому повезло!
Пили кофе и моя сестра БоЁн поинтересовалась, есть ли у меня в агентстве для неё роль.
— Не так быстро, — парирую я, — Для начала соберём съёмочную группу и утвердим сценарии.
— А что сериал будет не один?
— Я планирую сразу два снимать, если средства позволят. Позвони через пару дней.
Тут в разговор включается прокурорша:
— Помню бабушка мне в детстве говорила, «не будешь есть кимчхи — замуж не выйдешь». Я ела, но что-то пока никто не берёт.