Более того, в том же году Август намекнул Вергилию, что будет приветствовать какое-либо поэтическое признание своего могущества. Великий поэт интуитивно угадал, чего хочет Август. Представленный ему труд был не чем иным, как «Энеидой», символом римского патриотизма и римской веры… В пятой книге он изобразил и сами Троянские игры[2], которые возглавляли Марцелл и Тиберий; игры представляли собой описание воображаемого прибытия Энея в Италию, и через слезы воспоминаний и надежду на будущее, в которых проявили себя сыновья изгнанных троянцев, он выражал такие же чувства, охватившие людей и на заре новых дней.
Разумеется, именно Вергилий внес эту символику в изображение Троянских игр, проведенных в тот год, когда Октавиан стал Августом; однако его полупророческое чувство было достаточно реальным, и оно, несомненно, тронуло душу Августа. Такое возрождение, и не только государства, но и основавших его знаменитых фамилий, было тем, к чему он искренне стремился… Отбор лидеров для проведения Троянских игр всегда имел особенное значение. Избрание на эти роли Марцелла и Тиберия было равносильно признанию их наиболее обещающими юношами тех дней, показателем того, что Август возлагает на них большие надежды и предрекает великую карьеру… В этой книге содержится изложение того, что сбылось из этих надежд, какие карьеры их ожидали.
Тиберий был пасынком Августа. Ему было четыре года, когда его родители Ливия Друзилла и Тиберий Клавдий Нерон расстались. Август столь поспешно женился на Ливии, что ее второй сын Нерон Клавдий Друз родился уже в новом браке. Естественно, об этом много говорилось, и слухи, что Друз был собственным сыном Августа, едва ли долго оставались неизвестными подрастающему Тиберию. Эти подозрения, возможно, имели основания, поскольку Август всегда выказывал предпочтение Друзу.
Кроме необычного имени и особого пристрастия к нему Августа, Друз очень отличался от Тиберия по темпераменту и характеру. Его дар очаровывать людей и совершенные черты лица в самом деле могли быть унаследованы от семьи его матери, где мужчины всегда выделялись высокими нравственными и интеллектуальными качествами и манерами, однако этим он мог быть обязан и Августу. С другой стороны, Друз отличался в лучшую сторону от Октавиев, среди которых Август был скорее исключением. Все кровные потомки Августа в той или иной степени не выделялись умом… Наконец, Друзу досталась в наследство несчастливая судьба почти всех мужчин рода Ливиев…[3] По всей вероятности, точно установить отцовство Друза так никогда и не удастся.
Тиберий и сам принадлежал к этому роду. Ему было девять лет, когда скончался его отец, и его отослали жить к матери, таким образом он перешел под опеку Августа. Девять лет жизни с отцом – срок достаточный для того, чтобы сформировать и развить черты характера, полученные от природы и от предков. Одинокий маленький мальчик, сменивший общение со своим заурядным отцом на тот большой и блестящий мир, в котором правили Ливия и Август, был достаточно взрослым, чтобы почувствовать значимость перемены. Он справлялся со своими трудностями с теми же упорством и почти угрюмым мужеством, что впоследствии всегда были заметны в его характере.
Были вполне объяснимые причины, по которым Август не мог взять на себя все заботы о своем новом подопечном, старшем пасынке Тиберии. Девятилетний мальчик обладал таким характером, что сумел произнести публичную речь на похоронах своего отца. Эта попытка, возможно, и не была шедевром, однако девятилетний мальчик, способный выступить на публике в торжественном случае, выказывал качества необычные. Он был распорядителем погребальных игр своего отца. Август и Ливия позаботились о том, чтобы у него было для этого достаточно средств… И эта способность совершать поступки, причем без изъяна и ошибок, как и всякую работу, которую Август ему поручал, была тем средством, которое открыло ему сначала путь к славе, а затем к империи.
Хотя поначалу отношения его с Августом носили характер некоторой неловкости, отпечаток чего остался навсегда, у нас нет оснований полагать, что Август был плохим отчимом. Юный Тиберий получил прекрасное образование по всем дисциплинам – литературе, праву и военной науке, – необходимое для его будущей карьеры. Он был хорошо развит физически, привлекателен, светлокож, с жесткой копной волос, доставшейся по наследству от Клавдиев. Как большинство хорошо образованных людей, он был чувствителен и мог бы почувствовать розовый лепесток под двенадцатью перинами, подобно сказочной принцессе. Физическую чувствительность можно преодолеть упражнениями, и Тиберий вырос крепким, здоровым юношей. С чувствительностью душевной справиться труднее, и он едва ли получил такое образование, которое способствовало бы этому; он оставался застенчив и несколько неловок, его утонченность обнаруживала себя в очевидном непостоянстве, в таких вещах, как нелюбовь к выражению чувств, любовь к поэзии, в том, что он не терпел глупцов, в склонности к простоте; он настолько выделялся свойствами, которых люди обычно стесняются, что оставался загадкой для его критиков. Он понимал разницу между смелостью и нахальством или между прямотой и наглостью и никогда их не путал. Порою он принимал извне симпатию к себе, однако чаще отвергал ее. Его трудно было раскусить. Он тщательно оберегал свой внутренний мир и сторонился тех, кто пытался перейти грань.
2
Энеида, v, 545—603. Он рисует живую картину конных состязаний юношей, увенчанных венками, с золотыми цепями на груди. Юноши разделяются на три отряда: первый возглавляет юный Приам, другой – Атис (предок Августа по материнской линии) и третий – Юл (от которого пошли Юлии, предки его бабушки с материнской стороны). Три отряда делятся пополам и скачут в пересекающихся кругах, затем снова сходятся вместе – вид верховного танца, грациозно исполняемого юношами, во главе со своими ведущими, от которых требовались немалые мастерство и искусство.
3
Ливия, однако, не происходила из семьи Ливиев Друзов. Ее отец, усыновленный фамилией Ливиев, происходил из рода Клавдиев. Тем не менее несчастья преследовали имя Друзов; и, так или иначе, очень мало из тех мужчин, которые носили это имя, избежали насильственной смерти или несчастной судьбы. Читатель встретит на страницах этой книги четырех человек по имени Друз и сможет убедиться в этом сам.