— Свет, я не могу. Я уезжаю.
— Куда? Ты же только вернулась?
— Я в Карелию хочу.
— Ты там в своем холодильнике, видимо, мозги отморозила. Все к теплу стремятся, а ей Карелию подавай. Комаров давно своей тушкой не кормила?
— Я просто до зимы не могу терпеть, мне надо, что-то поменять, и немедленно.
— Слушай, не знаешь куда деньги деть, лучше фасад подправь. Ты, конечно, у нас красавица, но до маман тебе, ой как далеко.
— Спасибо тебе, добрый человек! — Милочка продолжала перемещать свой взгляд от одного пирожного к другому.
— Ну так кролика возьмешь? — переспросила Светка. Слушай, у него там и клетка, и переноска, возьми с собой, пусть мир посмотрит. Помрет через год, так хоть не напрасно жил. Пожалуйста, — протянула по-детски подруга.
— Ладно, — нехотя ответила Борщова. — Сдавай, явки и пароли.
Радостная Светка, быстро продиктовала номер телефона соседки, у которой был ключ.
— А чего соседке не оставила? — возмущенно буркнула Милочка.
— Аллергик она, и у нее внуки мелкие пакостники. Они его раньше грохнут, чем племяшка заберет.
— Сегодня заберу, не переживай, твоего постояльца.
— Милок, ты чудо. Мужа тебе богатого, ну короче ты поняла, — хохотнула Светка и отключилась.
«Вот же язва!»
Борщова быстро добралась до элитного жилого комплекса, где проживала Светка. Шлагбаум на въезде, консьержка на входе в подъезд, в общем вся пафосная атрибутика, к которой Борщова была приучена с детства. Подруга получила квартиру в подарок, от жениха номер пять, но тот оказался женат и не собирался жить с ней «долго и счастливо». Такой расклад Светку абсолютно не устраивал, но квартирой раскидываться подруга не собиралась.
Получив ключи, Милочка прошла внутрь. Дизайнерский ремонт в стиле хайт-тек, современная бытовая техника, и все это великолепие нарушала огромная клетка с карликовым кроликом.
— Маленький, а живет в хоромах.
Девушка быстро собрала пожитки временного жильца Светки и поместила Крыжовника (так величали кролика) в багажник своей машины, подперев клетку теплым пледом с одной стороны.
— Ну что ж, Крыжовник, нас ждут великие дела.
На самом деле ничего особенного не было в этой поездке. Милочка постоянно летала с родителями в отпуск, а в ее загранпаспорте едва хватало места для следующего штампа. А вот в пределах своей страны они семьей практически не путешествовали. Отец постоянно мотался по командировкам, ну и отдых на Родине считался, чем-то плохим и не престижным в кругах, что вращалась семья Борщовых.
Поэтому Милочка ждала этой возможности, как никогда— провести время наедине самой с собой, а не жить по чьей-либо указке. Она впервые решила поехать одна, воспользовалась сервисом бронирования жилья. Выбор пал на живописнейшее место на Ладожском озере, небольшую, но весьма уютную туристическую базу. Милочка не спала ночь, любуясь и впечатляясь великолепием Ладожских шхер, просматривая красочные фотографии в сети.
Решено, поездке быть хотя бы с таким попутчиком, как Крыжовник.
Глава 16
— Тимофей, — сдержанно постаралась проговорить Зинаида Сергеевна. — Все правильно, найди девочку.
— Не уверен в успехе, — горько хмыкнул Васильков и перекинул дорожную сумку через плечо.
С момента, как избалованная девчонка переступила порог дома женщины в первый раз, прошел уже месяц. Для кого-то мелочь, а для Зинаиды и Тимофея довольно прилично. Милочка производила приятное впечатление, а ее поведение, вероятнее всего недосмотр со стороны родителей, и редкое времяпровождение вместе всей семьей. Детские травмы остаются жуткими рубцами на сердце: больше не кровоточат, но и не исчезают полностью.
— Все будет хорошо, — отчеканила Зинаида Сергеевна, но в последний момент ослабила волю и выпустила эмоции наружу. Слезы потекли по женским щекам, она старалась их тут же стереть пальцами, но только испортила повседневный макияж. — Ты, мне, как сын, Тим.
— Я знаю, — с нежностью и сыновьим трепетом, мужчина склонился над женщиной и поцеловал в чуть влажную щеку. — Я ненадолго, отыщу Милу и вернусь.
В зоне вылетела ожил металлический голос громкоговорителя, который уже в третий раз повторял, что завершается посадка на рейс Василькова. Мужчина больше не медлил и большим размашистым шагом направился на посадку. Зинаида Сергеевна осенила крестным знамением спину Тимофея и пожелала мысленно всех благ в его начинаниях.
Эти две недели без Борщовой, показались Василькову неимоверной пыткой. Он не верил, что такое могло приключиться именно с ним. Своей непокорностью и упрямством, девушка пробила сердечную броню, которую не смогла преодолеть Воронцова, находясь целый год рядом, растекаясь сахарным сиропом.