Выбрать главу

— А правильно — это медленно, — ответил я, опрокидывая его на спину и нависая над ним.

— А мы сможем медленно?..

Он потянулся к моим губам за поцелуем.

— Мы постараемся…

Я накрыл его губы своими, скользя языком по зубам, безмолвно прося впустить меня. Тоша приоткрыл рот и лизнул мой язык своим. Мы целовались, как одержимые, до опухших губ и сбитого дыхания. Тоша потирался напряженным членом о мой живот, что-то невнятно выстанывая, а я исследовал его тело. Нежные, чувствительные местечки на шее — обязательно поставить метку, чтобы все видели — мальчик занят. Розовые соски — облизать, пососать, чтобы припухли и встали острыми пиками, и прикусить, заставив его выгнуться, притираясь к моему телу. Плоский, немного впалый живот — обцеловать до мелких подергиваний мышц под губами. Некрупный ровный член — на этом сладком, вкусном месте задержаться подольше. Втянуть покрасневшую головку в рот, прижимая губами, облизать, пощекотав уздечку, и пропустить глубоко в рот, чтобы Тоша подавался навстречу бедрами и не мог сдержать требовательные стоны, пососать. Вкусный. Задрать его ноги вверх, чтобы заманчивый вход стал доступнее. Облизать поджавшиеся яички, вобрав их по очереди в рот, и спуститься языком к анусу.

Тоша метался по постели, поджимал колени к груди, зарывался пальцами в мои волосы, стонал и подмахивал, совершенно потерявшись в ощущениях. Я вылизывал тугой вход, смачивая слюной, расслабляя судорожно сжатые мышцы и держался-держался-держался. Так хотелось туда, внутрь, в тесный жар, но нельзя. Нужно подготовить моего Тошу. Но сначала… Я облизал указательный палец и протолкнул в расслабившийся вход, аккуратно прокручивая, надавливая кончиком пальца на простату.

— Повтори! — потребовал он, раскрываясь сильнее для меня.

— Как скажешь, — хохотнул я, вновь обласкивая сладкий бугорок.

— Боже, Миша!

Я приподнялся, обхватывая губами член и вводя второй палец внутрь желанного тела. Несколько движений пальцами по простате, пара движений головой, пропуская его член в горло, и пряный вкус спермы на языке.

— Миша-а-а-а… — выстанывал он мое имя, бурно кончая.

Я проглотил все до капли, но не остановился, продолжая сосать и растягивать. Знаю, что прямо сейчас не очень приятно, Тоша даже недовольно хныкнул, пытаясь уйти от ласк, но я не позволил. Он молоденький совсем, так что вновь добиться от него эрекции не составило труда. Пара минут, и он сам насаживается на пальцы и пачкает мне язык солоноватой смазкой.

— Готов? — я навис над ним, опираясь на одну руку, а второй раскатывая латекс по члену.

— Да…

Я выдавил смазку на пальцы, согревая ее, обильно увлажнил расслабленную дырочку Тоши, смазал себя и направил свой член внутрь. Тоша подхватил себя под коленями, дав мне место для маневра. Я медленно, сантиметр за сантиметром входил в него, находясь на грани терпения, но не срываясь. Он, по сравнению со мной, был такой маленький, такой тонкий, что я дико боялся ему навредить. Да и размерами природа меня не обделила. Мои бывшие любовники никогда не могли принять меня без должной подготовки и, так сказать, с разбега, а уж Тоша тем более не был готов к такому экстриму. Поэтому я, стиснув зубы и считая в уме от ста к нулю, входил очень медленно. Антоша, распахнув глаза, смотрел на меня и тяжело дышал, мелко подрагивая. Наконец, я втиснулся внутрь, прижавшись бедрами к его ягодицам.

— Все, маленький, я в тебе, — выдохнул в ушко, опускаясь на локти, — ты как?

— Дурацкий вопрос, — выдохнул он мне в щеку, — я бы не лег с тобой в постель, если бы не хотел всего этого.

Храбрый воробей! Я вышел немного и толкнулся бедрами, вглядываясь в его лицо. Тоша выгнулся и глухо застонал, обхватывая мои бедра ногами. Еще раз — и лихорадочный румянец разлился по его щекам, сползая на шею и грудь. Я приподнялся на руке и подхватил его под коленом, вновь мягко толкаясь, и снова вырывая из него восхитительный стон. Он был таким отзывчивым, таким чувствительным, так туго и правильно обхватывал мой член анальными мышцами. Его словно слепили специально для меня!

Я вышел почти полностью, оставив внутри только головку и, немного изменив угол, уже легко вошел в него, попав точно по простате. Тоша дернулся подо мной и почти закричал, впиваясь пальцами в мои плечи. Я делал все медленно и, как мне думалось, правильно, но у Тоши было, видимо, свое мнение.

— Я не хрустальный, черт побери! Двигайся!

Выйдя из него, я рывком перевернул парня на живот, поставив его в коленно-локтевую, и одним толчком погрузился в восхитительное тело. Тоша раскачивался, подаваясь навстречу каждому движению. Выгибался гибкой кошкой, сверкал синими глазищами, поглядывая на меня из-за плеча, и стонал, срывая мои тормоза. Я вколачивался в него, обхватив за бедра, удерживая в удобном для меня положении. Удовольствие стегало огнем по нервам, горячий шар оргазма скручивался внизу живота, заставляя наращивать темп. Я уже почти ничего не соображал от зашкалившего удовольствия, кончая в горячее тугое отверстие. С трудом до меня дошло, что я долбаный эгоист, и совершенно не позаботился об удовольствии партнера. Стянул с члена презерватив, кинув его около кровати, и, перевернув Тошу на спину, приготовился вернуть ему сторицей полученное мной удовольствие, но, как это ни странно, опоздал. Оказалось, что он кончил подо мной, и сейчас находился в полной прострации, смотря в потолок расфокусированным взглядом. Я не удержался и поцеловал его, возвращая на грешную землю.

— Ты как?

— Не знаю… Пить хочется…

Я налил в стакан воды и помог ему напиться, поддерживая трясущиеся руки. Мне было безумно приятно, что я смог довести его до такого состояния. Это льстило, черт побери! Я тоже попил и улегся рядом, устраивая его на своей груди, лаская спину кончиками пальцев. Мы с полчаса лежали в тишине, я наслаждался его тихим дыханием и нежными пальцами, что рисовали узоры на моем животе, он, как мне думалось, приходил в себя. Но я его точно недооценил.

— Миша.

— М-м-м?

— Я так понимаю, что теперь твоя очередь, — он приподнялся на локте и с ехидной улыбочкой смотрел на меня.

— Что, воробушек, решил завалить медведя? — я с нежностью смотрел на Тошу, не собираясь отказывать ему ни в чем.

— Нет, — он тряхнул рыжими кудряшками, — не медведя — тигра…