– Я гулял сегодня по городу и не заметил ничего подозрительного. Народ с почтением смотрел на меня.
– Днём они все покорные. А по ночам готовятся к приходу новых хозяев, заготавливают впрок вооружение. Как долго мы сможем силой удерживать город – не представляю.
– Очевидно, что политика царя по насильственному заселению не привела ни к чему хорошему, – сказал я.
– У царя есть грандиозная идея объединить все народы страны, подчинить одной власти, сделать всех единоверцами. Вот и начал он перемещать население с Запада на Восток и наоборот. Пока это не приносит желаемого результата. Армяне никак не приживаются на завоёванных территориях. А на исконно армянские земли с трудом удаётся заселить иноземцев.
Тем временем мы вышли на улицу, где днём трудились железных дел мастера.
– Вот это место, – сказал я, узнав дверь мастерской.
– Отлично, – произнёс Вреж, – ломайте двери. Мы возьмём их совсем тёпленькими.
Солдаты принялись выполнять приказ, и в это время возле моего уха раздался свист. Стоявший рядом со мной воин со стрелой в горле замертво свалился на землю.
– Все в круг! – закричал Вреж, и отряд, прикрывшись щитами, принял круговую оборону.
Находясь в центре круга, я оказался практически недосягаем для стрел, летящих в нашу сторону. Первые лучи солнца осветили противника, засевшего на крыше мастерской. Сквозь тела воинов я увидел две шеренги лучников, по очереди стрелявших в нас. Вооружённые для ближнего уличного боя солдаты ничем не мог им противопоставить. Улица была широкой, хорошо простреливалась, и негде было укрыться. Круглые щиты не могли полноценно защищать нас, и потому время от времени кто-то падал, сражённый стрелой.
– Ломайте быстро дверь, – закричал в отчаянии Вреж, поняв, что мы сможем укрыться только за стенами мастерской.
Ценой огромных усилий и потерь нам удалось, наконец, сломать засов и отряд ворвался в спасительное помещение. Едва успев оправиться, солдаты принялись разбирать потолок. Сделанный из деревянных брусьев и соломы, он легко уступил под ударами мечей, и скоро на крыше образовался большой лаз. Солдаты стали подниматься наверх, и теперь стрелявшие из лука оказались в критическом положении. В ближнем бою их оружие было непригодно, и после непродолжительной стычки с ними было покончено. Вреж спустился вниз, волоча за собой того самого мастера, с которым я встречался днём.
– Это тот самый? – спросил он меня.
– Тот самый, – ответил я.
Вреж схватил его за волосы и хотел, было, перерезать горло, но я вовремя остановил его.
– Погоди-ка, Вреж. Скажи мне, мастер, кто из римлян подговорил напасть на нас?
Мастер молчал от страха.
– А ну говори, если жизнь дорога! – закричал Вреж и опять замахнулся мечом.
– Не убивай меня! Я всё скажу!
– Говори. Этот римлянин был без глаза?
– Да, да. Он обещал хорошее вознаграждение за твою голову.
– Мою голову? – воскликнул я
– Где он сейчас? – крикнул Вреж.
– Не знаю. Клянусь Богами, не знаю. Не убивайте меня! Не убивайте.
Кровь с силой брызнула, окрасив всё вокруг. Вреж с отвращением кинул на землю ещё корчившееся в предсмертной агонии тело мастера.
– Из-за него я потерял троих солдат, – произнёс он гневно. – Ты напрасно поверил ему, Соломон. Крикс тут не при чём. Эти скоты сами решили устроить нам ловушку. Я их давно высматриваю.
– Нет, Вреж. Этот Крикс идёт за мной по пятам. Сначала он убил мою девушку, а теперь хочет расправиться со мной.
– Но зачем? С какой целью?
Я думаю, он из тех, кто не любит оставлять неоконченных дел. А я для него – вечный укор за неудавшееся покушение на царя. Пока не убьёт, не успокоится.
– Пока ты среди нас, у него руки коротки, – уверенно сказал царский шут.
Карательные вылазки отряда Врежа повторялись почти еженощно, но, к счастью, я уже в них не участвовал. Царь Тигран после той ночи запретил мне покидать пределы дворца. Атмосфера в городе накалилась до предела, и было ясно, что дальнейшее наше пребывание в Антиохии становилось небезопасным. Но царь, похоже, не собирался никуда выезжать. Он, как обычно, просыпался не раньше полудня, принимал гонцов из Тигранакерта, сборщиков податей, наместников и зорапетов из различных провинций и подвассальных стран, а по ночам всё начиналось по новой. Обильное застолье, пошлые шуточки Шанпоча, вино рекой, танцы и ласки обнаженных гетер, – всё это повторялись изо дня в день.