Солнце еще не успело оторваться от горизонта, когда мы покинули палатки, ведя на сворках собак. На южном крутом склоне сопки, у большой отвесной скалы, с карканьем кружились вороны.
— Видят поживу, да кого-то боятся, — и с этими словами Богачев направился к скале.
Вскоре мы стояли у тигриного логова, рядом валялись жалкие останки двух поросят. На вершину седой от инея сопки уходили маховые, совсем свежие следы. Видно было по всему, что мы вспугнули отдыхавшее тут недавно тигриное семейство. Собаки, повизгивая, рванулись на поводках, почуяв близость зверя.
— Стреляй, ребята! — громко крикнул Богачев и тут же разрядил винтовку в воздух.
Все последовали его примеру. Беспорядочная стрельба и крик людей огласили лесные просторы. Все стремительно бросились по тигриным следам. Тигрица неслась огромными прыжками, тигрята, не поспевая за ней, прыгали в сторону. Богачев подозвал Ференцева:
— Отгоняй матку! Пробежишь метров двести — начинай стрелять. Километра два прогонишь — бросай, подваливай на лай собак.
Ференцев исчез. Свернув по одиночному следу молодого тигра, Богачев прибавил шагу. Пройдя с километр, он остановился.
— Пускай собак, — и с этими словами он отвязал своего Рябчика. Собаки пестрыми клубками, прихватывая след, замелькали в чаще.
— Нажимай! — подбадривал Богачев.
От быстрой ходьбы становится жарко, расстегиваю ворот. Пот крупными каплями падает со лба на снег. Старый зверолов бежит впереди. Мы едва поспеваем за ним, сменяя перебежку на шаг.
Скатившись в ключ и поднявшись на стрелку, все остановились как вкопанные: с вершины сопки доносился раскатистый лай собак. «Прихватили?» — пронеслось у каждого в голове, и, не дожидаясь команды, мы все разом бросились навстречу этому лаю, перепрыгивая через валежник, ломая кусты, спотыкаясь, тяжело дыша.
Казалось, что собаки лают где-то близко, но мы пробежали немалое расстояние, а лай будто отодвигался. Сперва я бежал рядом с тигроловами, не обращая внимания на хлещущие по лицу ветки колючего кустарника, но чем круче становился подъем, тем труднее было поспевать за ними. От усталости и быстрого бега у меня подкашивались ноги, в голове стучало, не хватало воздуха, темнело в глазах, но я был готов скорее умереть, чем отстать от товарищей. Хватаясь за кусты, отталкиваясь от деревьев, я уже скорее карабкался, чем бежал. Власть охотничьего инстинкта толкала вперед, хотя сил уже не было.
Собаки надрывались где-то рядом. Теперь, кроме их голосов, слышалось громкое звериное рыканье.
Я остановился, чтобы оглядеться и отдышаться.
Немного впереди, около кедра, стоял Иван Павлович. По выражению его лица я понял, что он видит зверя и обдумывает план действия. Но вот он поманил нас жестом и быстро стал сбрасывать с себя куртку.
— Держитесь плотнее ко мне, — шептал он. — Когда дам ему в зубы пиджак, хватайте разом и прижимайте к земле.
Осторожно, пользуясь прикрытием толстых деревьев, Богачев стал подходить к тигру. Я шел за ним, стараясь разглядеть страшного зверя. Почуяв нас, собаки с еще большим азартом стали наседать на своего врага. Шагнув из-за ели, я сразу увидел тигра. Он казался взрослым зверем. «Неужели это тигренок? Нет, нам не взять его!» — шевельнулось сомнение.
Длинная шерсть на изогнутой спине зверя стояла дыбом. Увидев людей, он глухо рявкнул и, не обращая внимания на обступивших со всех сторон собак, крупными прыжками понесся на нас. Чье сердце не дрогнуло бы при виде бегущего навстречу рассвирепевшего тигра? Невольно укрываюсь за дерево. Две собаки, повиснув в мертвой хватке на тигриных боках, тормозят его движение. У меня захватило дыхание, когда Иван Павлович шагнул навстречу подбежавшему зверю и сунул ему в оскаленную пасть приклад винтовки, обмотанный курткой.
Словно в живое тело, запустил тигр клыки и когти в пропахшее потом сукно. Этого момента только и ожидал Богачев. С юношеским проворством он бросился на тигра. Вцепившись железными пальцами в его загривок, всей тяжестью своего тела придавил тигриную голову к земле. Но не удержаться бы старому тигролову на полосатом звере, если бы охотники не поспешили ему на помощь.
Тигриная туша исчезла под грудой охотников и собак, навалившихся на него. Прокопий с Авдеевым быстро наложили вязки на передние лапы. Казалось, охота закончилась. Но не тут-то было!
Собравшись с последними силами, увеличенными испугом, тигр порвал путы, стряхнул с себя людей и, выскользнув из рук, пустился наутек. Собаки бросились за ним. Подняв со снега упавшую во время борьбы шапку, Иван Павлович перевел дух.