– Посадите ее в экипаж, скорее. Нельзя допустить, чтобы ее кто-нибудь увидел. – С этими словами Ремингтон резко повернулся к швейцару, стоявшему у дверей клуба с разинутым от изумления ртом, и быстро сунул ему в руку десять фунтов.
– Никому ни слова. Иначе вы пожалеете, что вообще родились на свет.
Слуга закрыл рот, но теперь вытаращил глаза, уставившись на свою ладонь. При виде столь крупной суммы его глаза раскрылись еще больше.
– Нет! – внезапно закричала девушка. – Мой отец! – Она попыталась вырваться из крепко сжимающих ее рук Гарри. Ее голос звучал очень странно, напоминая хриплое кваканье, при этом она судорожно сжимала ворот ночной рубашки, старательно прикрывая горло. Она повернулась к герцогу и с трудом произнесла:
– Там… мой отец!
– Нет, его там нет, – успокоил ее Ремингтон. Гарри пристально, словно не веря своим глазам, вглядывался в лицо девушки.
–• Мой Бог! Да ведь это леди…
– Молчите! – воскликнул герцог и подтолкнул его к карете. – Скорее посадите ее, пока рядом никого нет.
Гарри Поспешно втолкнул леди Лилиан в экипаж и уселся напротив нее. Мгновением позже к ним присоединился герцог. Он постучал в крышу тростью, подав сигнал кучеру, и сел рядом с Лили. Экипаж рывком тронулся с места, Лили качнулась и невольно ухватилась за руку герцога, но тут же поспешила отстраниться. Дышала она тяжело и часто у вся дрожала. От выражения ужаса, застывшего в ее глазах, ему стало не по себе.
– Может быть, вы расскажете нам, что вы делали на улице в такое время? – спросил он.
– Надо найти… – Она опять подняла руки к горлу. Ее голос упал до хриплого шепота. – …Отца.
Герцог протянул руку и отвернул край кружевной оборки от ее шеи. Девушка тут же оттолкнула его руку, но он успел увидеть багровые пятна на ее горле. Кто-то пытался задушить ее! Дикая ярость охватила его, однако он постарался говорить спокойно:
– Кто это сделал, Лили?
Гарри наклонился к ней и тоже увидел страшные кровоподтеки.
– Назовите нам его имя, этот мерзавец должен получить по заслугам! – горячо поддержал он герцога.
– Не… знаю. Надо… найти…
– Не волнуйтесь, леди Лилиан, – сказал Гарри. – Мы отвезем вас домой, в Кроффорд-хаус, а потом разберемся с этим чудовищем. – Гарри хотел взять ее за .руку, но Лили в страхе отшатнулась от него и забилась в угол.
– Нет! – покачала она головой.
– Мы не причиним вам вреда, – успокаивающе пробормотал герцог. – Мы только хотим помочь вам. Лили. Вы боитесь, что тот, кто это сделал, все еще находится в доме?
Она медленно перевела взгляд на Гарри, затем опять на герцога и молча кивнула. Ремингтон безотчетным жестом накрыл ее руку своей и только потом вспомнил, как она только что испугалась Гарри. Однако ему она доверилась, Ремингтона это почему-то очень порадовало.
– Сколькоих было?
– Я… видела одного, – с трудом выдавила она. – Я закричала… никто не пришел.
– Сколько у вас в доме слуг?
– Семь.
Герцог нахмурился. Слуг, конечно, маловато, но вполне достаточно для того, чтобы хотя бы один из них услышал крики о помощи. Гарри словно прочел его мысли:
– Едва ли один человек сумел справиться с семью слугами…
• Лили подергала за рукав герцога Ремингтона.
– Папа сейчас в Уайт-клубе!
От ее скрипучего, квакающего голоса ему стало не по себе.
– Нет, Лили, я видел, как ваш отец уходил из клуба около часа назад. Где же еще он может быть?
– Я не знаю,. – растерянно прошептала она.
Герцог и Гарри обменялись встревоженными взглядами.
– Скажи вознице, пусть едет домой, – попросил Ремингтон.
Гарри уже поднялся, чтобы выполнить его просьбу, но Лили отчаянно замотала головой:
—Я не могу…
– Мы только заберем моих людей, —.объяснил ей Ремингтон, . – а потом поедем посмотрим, что с вашими слугами. Если граф все еще не вернулся, я отправлю кого-нибудь на его поиски.
Она кивнула, но в ее глазах по-прежнему был безумный страх. Он смотрел на ее стиснутые кулачки, на припухшую губу, и внезапно ему захотелось обнять ее, прижать к себе, уберечь от горя и боли. Он не задумываясь убил бы того, кто посмел ее тронуть.
– Вы можете описать этого мерзавца? – Она только тихонько покачала головой. Герцог совсем расстроился. – Но, может быть, вы хоть что-нибудь вспомните? Цвет глаз, например, рост или сложение? Вы уверены, что это был не ваш слуга или кто-нибудь, кого вы хорошо знаете?
Она задышала чаще, еще больше сжимаясь от его вопросов. Приложив одну руку к горлу, другую ко лбу, она вновь покачала головой.
– Дышите медленнее, – приказал он, испугавшись, что она сейчас упадет в обморок. По своему военному опыту он знал, что со страхом лучше бороться строгостью, а не жалостью. – Вот так… а теперь еще несколько глубоких вдохов, и вам станет лучше.
Лили послушно сделала три глубоких вдоха, и постепенно ее дыхание выровнялось.
– Мне трудно ответить на ваши вопросы. Вернее… нечего.
Он не верил собственным ушам. Должна же она была помнить хоть что-нибудь! Или она так потрясена всем случившимся, что не очень понимает, о чем он ее спрашивает? Но как же, черт возьми, ее успокоить?
– Нам надо все хорошенько обдумать.
Однако, глядя на ее измученное личико, Ремингтон никак не мог сосредоточиться, поэтому он отвернулся к окну и уставился в ночную тьму. Он закрыл глаза, но перед его взором тут же возникла ужасная картина: девичья шея со следами от пальцев, ее сжимавших. Завтра они потемнеют и превратятся в отвратительные багровые синяки. Боже! Да у какого нормального мужчины, будь он в здравом рассудке, хватило бы духу стиснуть эту изящную шейку, чтобы лишить жизни это прелестное существо?! У прекрасной беспомощной женщины мужчина может забрать очень многое… Но зачем же ее убивать?
Его пальцы непроизвольно сжались в кулаки, едва он попытался представить того мерзавца. Кто он? Обычный грабитель, который так испугался, наткнувшись на хозяйку дома, что набросился на нее? Но какой дурак полез бы в дом, не удостоверившись, что хозяева отсутствуют? Да, но кому, кроме вора, понадобилось бы убивать ее? Однако, если вор знал, что Лили и ее отец собрались на бал, он вполне мог рассчитывать, что вернутся они только под утро. Как это обычно бывает. Но на этот раз Лили вернулась домой рано, и герцогу было отлично известно почему…
Он снова взглянул на нее. Если бы он не вмешался в ее жизнь в этот вечер, она, наверное, была бы сейчас на балу у Эшландов. Поддавшись порыву, он провел пальцами по ее щеке.
– Успокойтесь. Вам больше ничего не грозит.
.Экипаж внезапно остановился – они подъехали к Ремингтон-хаус. Герцог успокаивающе сжал Лили руку, затем, открыв дверцы, выпрыгнул из экипажа.
Едва он ушел, к Лили снова вернулись все ее страхи. Больше всего ей сейчас хотелось увидеть отца. Что, если он уже вернулся домой и натолкнулся на того бандита?
Она зажмурилась и мужественно попыталась выкинуть из головы тревожные мысли. Гораздо разумнее было вспомнить все подробности происшедшего, выудить из памяти важные детали, которые помогут разобраться в том,
что произошло. До той минуты, когда герцог начал расспрашивать ее, она вспоминала только об отвратительной маске и об охватившем ее ужасе, который заставил ее бежать из дома. Она и не думала о таких мелочах, как цвет волос этого разбойника или его рост. В первый момент он показался ей просто великаном, но сейчас, вспомнив, как все было, она поняла, что он ростом с нее. Волосы? Их вообще не было видно. Черный капюшон целиком скрывал его голову, была видна только маска.
Она представила себе эту маску – такой, какой увидела ее в зеркале, – белое, как у призрака, фарфоровое лицо с красными губами, растянутыми в застывшей издевательской улыбке, и с неестественно огромными, нарисованными черной краской глазами, с прорезями на месте зрачков. Разглядеть под этой маской хоть что-то было просто невозможно. На Лили снова накатил ужас. И она застыла, не в силах пошевелиться. А затем вдруг услышала чей-то вопль и не сразу сообразила, что это кричала она сама…