У всех погибших девушек были общие черты, но между ними обнаруживалось и немало отличий. Одна полненькая и большегрудая, но слишком высокая, другая пониже, но и худей, третья имела чудные кудряшки и замечательный рост, но её груди были совершенно плоскими. Зато Алёна, беглая овечка, невинная душа, она была мирским воплощением того идеала, который Андрей постоянно рисовал в своём воображении, с которым он сравнивал каждую встречную женщину и который он представлял на месте жены, когда с большим трудом, но без особого энтузиазма он заделывал своего единственного ребёнка.
— А теперь идём вон туда.
— Не, там же темно, не хочу.
— Я вижу, что ты замёрзла и вся дрожишь, а так путь получится короче. Как выйдем из этого леска, так до моего дома будет рукой подать.
— Хорошо, но можете взять меня за руку, а то я боюсь.
— Ох… Конечно, могу, — голос Андрея задрожал от возбуждения. Ещё немного, ещё чу-чуть!!!
Они ступили на небольшую тропинку, петлявшую среди кустарников и молодых деревцев. В ночном мраке было сложно увидеть хоть что-то дальше двадцати шагов, одни мрачные силуэты, и это придавало Андрею уверенности в своих силах и толкало вперёд к действию. Его чувства обострялись, словно у дикого зверя, сердце забилось чаще, глаза заволакивал приятный алый туман, и сдерживаться больше не было сил.
— М, погоди, я проверю, где у меня там ключи были, — Андрей выпустил руку Алёны и полез в свой драный портфель. Там между мотком верёвки и полупустой банкой с вазелином он нащупал деревянную рукоятку любимого кухонного ножа с лезвием пилкой. Впервые за последние две недели он почувствовал, как его набухший член упёрся в ткань брюк.
Внезапно Андрей отпустил ручку портфеля и схватил девушку за рукав куртки. Исцарапанное лезвие ножа угрожающе занеслось над несчастной жертвой и стремительно обрушилось на неё в полном ненависти ударе, но запаниковавшая Алёна дёрнулась в сторону, и полоска холодного металла прошла вскользь, разрезав ткань и оцарапав бок. Девушка пронзительно завизжала, а почувствовавший негодование и злость маньяк приготовился нанести новый удар, однако и тут его постигла неудача. Хлипкая молния дешёвой куртки с треском разошлась, девушка ловко выскользнула из захваченной одежды и помчалась прочь. Андрейка выругался сквозь зубы и понёсся за ней следом.
Азарт погони и предвкушение извращённого совокупления согрели и распылили его продрогшее тело, и он бежал словно изголодавшийся волк за раненной оленихой, чуя сладкий запах её крови. С ранних лет он не обладал ни выдающейся силой, ни отличительной прыткостью, но в такие моменты сам Дьявол вселялся в его мерзко обрюзгшее с годами тело и нёс его над землёй взмахами своих могучих чёрных крыльев. Ещё никому не удавалось уйти от него живым.
С каждой секундой разрыв между ними сокращался, и Андрей готовился схватить её за волосы, подтащить к себе и, прижав плотно к телу, снова и снова вонзать нож в её мягкое и нежное брюхо, с каждым передёргиванием приближая себя к заветным мгновениям высшего наслаждения. Оставался всего лишь один шаг; один шаг! Но тут девушка резко свернула в сторону и скрылась за толстым стволом вековой сосны. Андрей обежал дерево по кругу, но так и не наткнулся на свою жертву. Маньяк остановился. Ещё секунду назад он слышал впереди шелест опавших листьев, вылетавших из-под бегущих ног, и слышал её тонкие, полные напряжения и отчаяния вздохи, но теперь его чуткие уши улавливали лишь барабанную дробь его собственного сердца.