Раскаленный воздух метался над тайгой. Ветер подхватывал столбы дыма и огня и нес их с собой на еще не тронутый пламенем лес, осыпая его искрами, и далеко, точно на крыльях, переносил пылающие головни.
Но люди побеждали. Они вырубали лес, копали длинные канавы, километра в два-три, и, приближаясь к ним, огонь утихал.
Успокоенные и усталые люди уходили в поселок, оставляя возле притихшего врага дежурных.
А огонь, словно ему кто-то показывал дорогу, за ночь перебирался на другой участок и занимался пуще прежнего.
И в Тихой стали говорить, что огонь не обходится без помощи человека. Мало было преграждать огню путь: надо было найти того, кто давал ему пищу, кто переносил его с места на место.
Так рассудил и Мойжес.
Вечером, после смены, начальник заставы, наравне со всеми воевавший с огнем, позвал к себе трех человек: Савельку Бисанку, Савелия Петровича и Кольку-китайца.
Показав им карту, он сказал:
— Надо поискать, кто тут вредит нам, товарищи.
Они отправились в лес и, войдя в него, тотчас же разошлись на поиски в разные стороны,
Мойжес пошел направо. Хотя огонь утих, но светлый дым еще стлался кисеей под его ногами и огоньки проползали по обуглившимся корням деревьев.
Он оглядел пожарище, от которого несло противной теплой сыростью, и пошел по пепелищу.
Изуродованные огнем деревья, почерневшие пни — вот что представилось его взору. Напряженно думая о чем-то, Мойжес дошел до того места, откуда начался первый пожар. Но и здесь ничто как будто не могло навести его на след.
Мойжес остановился и задумался, потом сильно потянул ноздрями воздух. В запахе гари, до сих пор носившемся над пожарищем, ему почудился какой-то посторонний, острый и терпкий запах.
Начальник принялся бить сапогом по обуглившемуся пню. Посыпалась сажа. Запах стал сильнее. Мойжес наклонился и стал разрывать слой пепла, покрывавший почву.
В эти места рубщики не заглядывали. Хвоя, опадавшая сотни лет, толстым ковром легла под ноги кедрам-великанам. Зеленый наряд сгорел, от него остались лишь черные пни. Но ковер хвои был так толст, что когда Мойжес стал его разрывать, он докопался до пожелтевшей от времени хвои. Она уцелела от огня, потому что смачивалась подпочвенными водами. Мойжес нагнулся. От хвои слабо пахло керосином. Раскопав пепел еще в нескольких местах, он убедился, что керосином облита площадь в несколько квадратных саженей.
Всю ночь бродил он от участка к участку, но больше ничего обнаружить не удалось. Однако и этого было вполне достаточно, чтобы убедиться в поджоге.
Два дня поселок провел спокойно. Дежурные с пожарища вернулись домой.
Пришли из тайги Савелька с Колькой, но ничего нового они не сообщили начальнику. Лишь в конце разговора Колька убежденно промолвил:
— Это люди Наяма-сана пожара делают. Моя будет говорить с ними. Моя очень хитрый люди. Чего-чего узнай, тебе скажу.
Савелька доложил начальнику, что он тоже слышал запах керосина на одном участке.
Мойжес с нетерпением ждал Савелия Петровича.
Вечером Димка и Шурка, принимавшие самое деятельное участие в борьбе с огнем, постучались к Мойжесу. Он был рад детям. Они уже давно не заходили к нему, хотя с самой весны бывали у него частыми гостями, слушая его рассказы о гражданской войне, о замечательных большевиках, из которых он многих знал. Он даже занимался с друзьями и политграмотой и географией, каким-то непонятным образом превращая эти часы в самое увлекательное для ребят занятие.
Но сегодня они ничем не занимались.
Однако, как всегда, Мойжес угостил ребят чаем. Пока он возился с чашками и закусками, приятели смирно сидели, посматривая на него. Он намазал на хлеб масло и кивнул ребятам. Те не заставили себя упрашивать.
Но едва друзья принялись за еду, раздался стук. Ребята застыли с раскрытыми ртами. Мойжес распахнул дверь. Вбежал Федя Речкин. Он показал в окно.
В темном небе алело зарево.
Мойжес в одно мгновение оделся, взял с собой оружие и посмотрел на своих гостей. Он знал отлично, как им хочется поехать с ним, и вдруг сказал:
— Ну что, приятели, хотите со мной? Тогда поехали!
Через несколько минут верхом на лошадях весь отряд поскакал к месту нового пожарища. Чем больше они углублялись в тайгу, тем сильнее тянуло дымом. Мойжес, определив фронт огня, послал одного пограничника в поселок предупредить об опасности и организовать встречный пал у Медвежьего ручья.