Целый час Сиван разглядывала пять ухоженных надгробий. Каким же психопатом нужно было быть, чтобы сотворить такое! Но при чем тут Алазар и Бат Эль? Возмездие за грехи, не тобой сотворенные… Солнце село. Сиван вернулась в машину и поехала домой. Она не собиралась выяснять отношения с Карни. Если сейчас Карни тридцать шесть, значит в тот год, когда Пинхас убил ее брата, ей было всего одиннадцать.
Сиван решила позвонить Яалю.
– Привет! Как дела?
– Порядок. А как ты, Яни?
– Я говорила с Лайлой и рассказала ей о том, что произошло между нами.
Яаль замолчал, и Сиван поняла, что он лихорадочно пытается сообразить, что сказать.
– И как она отреагировала?
– Она приняла это.
– Она думает, что я ее отец?
– Нет.
– Если ей так хочется, я не против быть ее отцом.
– В этом нет надобности. Она уже остановила свой выбор на Мае.
– Кто такой Май?
– Мой новый знакомый, – Сиван решила пока не говорить, что Май, кроме всего прочего, был отцом нового приятеля Лайлы.
– Здорово.
– А как ты? У тебя есть кто-нибудь?
– По правде говоря, да, – Яаль закашлялся. – Я думаю, ты знаешь кто это. Ты видела ее в больнице.
– Чтобы ты знал, Яаль, я знакома с Карни Салу.
– Да, правда, вы знакомы. Это здорово.
– Когда ты собираешься приехать в Тель Авив? Мне надо поговорить с тобой. О нас, и о ней тоже.
– Так ты не рада тому, что мы вместе, – грустно произнес Яаль. – Я вижу, что ты сердишься. Карни совсем не такая, как Бамби. Бамби я всегда любил и буду любить, и никто мне ее не заменит.
– Да нет, Яаль. Я рада за вас. Дело тут совсем в другом. Это не телефонный разговор.
– Если это срочно, я могу приехать во вторник. У Карни сейчас съемки, а я в любом случае хотел к ней присоединиться.
– Это срочно. Приходи ко мне после обеда, и мы поговорим, чтобы никто нам не мешал.
На следующее утро Сиван поехала во Флорентин, чтобы передать Омару и Бадье ключ от квартиры Михаль, а заодно упаковать дорогие Михаль вещи, стоящие на этажерке.
– Все остальное выбросите в мусор, – распорядилась она. – А как продвигаются дела с кухней?
– Через неделю будет готова. Столяр – приятель Филипа. Уж он для вас постарается.
– Я знаю. То, что мы делаем – это не просто работа. Это мицва[36]. Я хочу, чтобы когда Михаль вернется из больницы, все было готово.
– Будет! – успокоил ее Омар. – Вот сейчас перекурим и начнем.
Разобравшись со строителями, Сиван поехала проведать Михаль. Та выглядела уже совсем здоровой, но врач сказал Сиван, что Михаль должна остаться в больнице еще как минимум на неделю пока они не убедятся в том, что болезнь прошла окончательно.
– Как дела, Михали? Как вы себя чувствуете?
Михаль приложила палец к губам, а потом демонстративно сложила руки на груди.
– Вы сердитесь?
– Чего это я буду сердиться? Вы мне никто.
– Как вы можете такое говорить? – удивленно спросила Сиван.
– А что еще я могу сказать? Бросили меня тут как бездомную собаку и исчезли. Я-то думала, что вы мне друг, а вам, оказывается, нет до меня никакого дела.
– Еще как есть дело! Но ведь у меня есть и своя жизнь. Не могу же я все время находиться возле вас как вам бы хотелось.
– Ничего я не хочу! Не морочте мне голову и не решайте за меня, что я хочу и чего не хочу!
– Вы можете унять свою мисс Пигги? Мне надо вам кое-что сказать.
Михаль посмотрела на нее долгим взглядом, все еще делая вид, что сердится, и вдруг рассмеялась.
Сиван рассказала ей о Мааян с Пелегом, о Лири с Солом, а под конец поведала о Карни Салу.
– Вы были правы, – подвела она итог. – Все, что вы мне сказали, оказалось правдой.
– На меня можно положиться, – согласилась Михаль.
– А сейчас мне надо обсудить с вами одно маленькое дельце. Речь идет о еженедельной помощи с уборкой, стиркой, готовкой и покупками. Я нашла человека, который будет рад вам помочь.
– Не знаю, – сказала Михаль. – Я не могу впускать к себе в дом кого попало.
– Я знаю вашу чувствительность, и именно поэтому хочу предложить вам нечто особенное. Обещайте мне, что не будете сердиться, а хорошенько подумаете.
– И кто же это?
– Михаил.
– Этот пьяный русский бык? – было видно, что Михаль снова обиделась.
– Вы не помните, с какой осторожностью, с каким состраданием он отнес вас к машине в тот день, когда я привезла вас сюда?
– Нет. Ничего я не помню. Я была в обмороке.
– Окей. Не важно. Он больше не пьет. Он сейчас работает в лавке у Карло. Он хороший человек, просто у него случилось несчастье. У него умер сын, и он начал пить с горя. Но это все в прошлом. Раньше он был поваром, он прекрасно готовит, а кроме того, он очень сильный. Он будет делать за вас всю тяжелую работу. Но ему нужно платить.