Прошла неделя, и от их поездки не осталось даже воспоминаний. За тот год, что они отсутствовали, большая часть молодежи покинула кибуц, и они остались наедине со стариками, погруженными в свои повседневные заботы. Бамби же вообще обходили стороной так как теперь всем стало ясно, что она серьезно больна – она снова похудела и весила даже на целый килограмм меньше, чем при отъезде. Сиван получила новое жилье, соответствующее ее статусу молодой матери, и Долев, по которой Сиван ужасно соскучилась, теперь старалась проводить у нее все свободное время. Отец выглядел бодрым. У него появилась приятельница – вдова его возраста – и Сиван с Бамби были очень рады за него. Сиван подала заявку на факультет права Тель-Авивского университета и стала готовится к тесту. Она предложила Бамби последовать ее примеру, но та ответила, что у нее есть другая идея. Она хотела поступить в «Шенкар»[46] на факультет дизайна одежды.
Время шло, Лайле исполнился год, и Сиван позвала всю семью и еще несколько молодых метерей с младенцами отпраздновать это событие, однако Бамби не явилась.
Когда празднование закончилось, Сиван оставила Лайлу с отцом и его подругой Рут и пошла в дом Бамби и Яаля, где она в последнее время появлялась не часто. Подойдя к двери, она услышала крики и плач. Теперь уже все в кибуце знали о ссорах Бамби и Яаля, но никто, включая ее, ничего не предпринимал. Сиван, как всегда, хотела повернуться и уйти, но все же постучала в дверь. На пороге стоял Яаль.
– Зайди на минутку, – с трудом выдавил он из себя. – Может, хоть ты сумеешь ее образумить.
Сиван зашла в дом. Бамби сидела на полу в странной позе, облокотившись на пуф.
– Что ты делаешь? – спросила Сиван.
– Разве ты не видишь? Сижу на полу, – ответила Бамби с такой знакомой интонацией, что Сиван чуть не рассмеялась.
Однако Яалю было не до смеха.
– Она упала в обморок.
– Упала в обморок? – Сиван перевела взгляд с Яаля на Бамби. – И часто это теперь случается?
– Очень часто. Я отвезу тебя в больницу, – сказал он, обращаясь к Бамби.
– Не нужна мне никакая больница. Обещаю вам, что я начну есть. Хотите увидеть? Пойди, принеси мне йогурт.
– Я тебе больше не верю, – он повернулся к Сиван. – Пожалуйста, скажи ей!
– Что я ей скажу? Если она не слушает тебя, почему она будет слушать меня?
– Я скажу тебе почему, – закричал Яаль. – Твоя сестра собирается умереть! Ты понимаешь это? А сейчас или я силой усаживаю ее в машину, или ты убеждаешь ее сделать это по-доброму.
– Бабмумела, ты должна лечь в больницу и получить всю необходимую помощь пока не поправишься.
– Как хотите, – устало кивнула головой Бамби. – Только это все равно не поможет.
– Еще как поможет, – не согласился с ней Яаль.
– Он не понимает, – повернулась к Сиван Бамби. – Я уже не здесь. Мне очень жаль, и я прошу у вас прощения, что дошла до такого состояния. Я не знаю, как это случилось. Действительно не знаю. Просто случилось и все. Ты и Яаль – самые дорогие мне люди, а я так вас подвела. Это моя вина.
– Это не твоя вина. Тебе окажут всю необходимую помощь, ты поправишься, и все снова станет как прежде.
– Аминь, – произнесла Бамби.
Яаль сложил в сумку кое-какие из вещей Бамби, и она позволила отвести ее в машину.
– Как там Лайла? – вдруг спросила она.
– Сегодня ей исполнился годик. А ты не помнишь?
– Я никогда не забуду выражение ее лица, когда она услышала эти слова, – сказала Сиван Лайле.
– Какое выражение?
– Бесконечной грусти.
– А что она сказала?
– «Забыла. Прости».
– Мне так ее жаль, – сказала Лайла. – Но она была сложным человеком.
– Не знаю, – покачала головой Сиван. – Что-то в ней сломалось. Она была такой красивой, такой умной, такой полной жизни. У нее было доброе сердце, и она умела по-настоящему любить. Я не понимаю, почему это с ней случилось. Не понимаю.
– Не плачь, мама. Ну пожалуйста. Я не могу видеть, когда ты плачешь, – Лайла обняла Сиван за плечи. – Вы всегда дополняли друг друга. Она – путеводная звезда в ночи, а ты – солнце, согревающее землю. Она – инь, а ты – ян. А сейчас она живет в твоем сердце. Не расстраивайся, мамочка.