– Вы помните Сиван? – спросила Лайла.
Ирани затруднилась с ответом.
– Тогда может быть вы помните ее сестру Бамби?
– Ее я хорошо помню, – хлопнула в ладоши Ирани. – Правильно, было две сестры – Бамби и, теперь я вспомнила ее имя, Сиван. Я не сообразила сразу, потому что мы звали ее Сивани. Они сняли вместе с аргентинцами дом у Буны. Такие красивые сестры! Как поживает Бамби, и что стало с ее девочкой? Она теперь, наверное, уже такая большая!
Лайла достала из рюкзака фотографию и протянула ее Ирани.
– Да, да, – закричала Ирани. – Вот это беременная Бамби, а рядом с ней – ее сестра Сивани. Все правильно. Какая была ночь!
– Вы можете рассказать мне о той ночи?
– Они пришли к моей матери. У Бамби начались схватки, и было уже поздно куда-либо ехать. Мама проверила ее и решила, что она в состоянии родить дома. Ты знаешь, что у мамы на руках родились все дети в Атинсе? Так что у нее был огромный опыт. Было полнолуние – хороший знак. Поначалу Сивани все время была рядом с Бамби и держала ее за руку, но потом, когда схватки усилились и Бамби стала корчиться от боли, мама позвала моих старших сестер, а Сивани отправила посидеть со мной. Мне тогда было пятнадцать. Мы сидели на веранде и любовались луной. Сивани очень нервничала и все время курила. Через некоторое время мама позвала Сивани внутрь, а вскоре у Бамби родилась девочка, и все закончилось хорошо.
– А что случилось потом?
– Если я правильно все помню, – взволнованно произнесла Ирани, – у Бамби началась послеродовая депрессия. Мама объяснила мне, что такое иногда случается. Она не хотела даже притрагиваться к своей дочери, и мама объяснила Сивани как ухаживать за ней. Через несколько дней они зашли к нам вдвоем поблагодарить мою маму, а вскоре оставили Атинс и уехали в Сан Пауло, чтобы оформить все бумаги. Они хотели, чтобы девочка получила бразильский паспорт, а заодно хотели оформить бразильское гражданство и для Бамби[47].
– А кто же был отцом девочки? Ты не знаешь?
– Знаю, но раньше это был секрет. Мама сказала нам, что если нас спросят, мы должны говорить, что ничего не знаем.
– Почему секрет?
– Он был женат, и его жена ждала ребенка. Вскоре после того, как они приехали в Атинс, он оставил ее и не возвращался в течение года.
– Постойте! – перебил ее Май, который до этого переводил каждое слово, но не вмешивался в разговор. – Так вы его знаете? Вы можете с ним связаться?
– Все знают Родриго да Ламара, – скромно сказала Ирани. – в двухтысячном году он стал чемпионом Бразилии по серфингу. Потом он оставил это дело, но время от времени все еще приезжает сюда с другими серферами и всегда приводит их к нам обедать.
– Ну вот, – вздохнула Сиван, – теперь у нее есть отец и мать, и я ей больше не нужна.
– Успокойся, Си, – обнял ее Май. – Ее мать это ты. Может быть, ты и не идеальная мать, но ты – самая лучшая мать из всех, кого я знаю. И она вернется. Я уже достаточно хорошо знаю вас обеих и могу с уверенностью сказать, что никогда еще не видел таких отношений между матерью и дочерью. Нам с Лири до этого далеко. Вы не можете жить друг без друга. И поверь мне, она не такая, как Бамби, она такая, как ты!
– Ты ведь слышал, что она мне сказала?
– Я тебя прошу!
– Она сказала это серьезно, Май.
– Можно я скажу тебе, как это вижу я?
– Говори. Ты ведь все равно скажешь.
– Вы обе превращаете то, что могло быть драмой с хорошим концом, в трагедию.
– И что мы теперь должны делать?
– Прежде всего, расскажи мне все новости. Я тут всего одну неделю, а чувствую себя так, словно прошел год. Полное отключение.
Так как делать все равно было нечего, Сиван отодвинула на время свое горе в сторону и рассказала Маю о Мааян с Пелегом, о Яале с Карни и о Михаль и Михаиле. Она не стала рассказывать ему о Лири с Солом, потому что он наверняка и так обо всем знал.
– Я договорилась с Михаилом о том, что он будет присматривать за Михаль после ее возвращения домой. А еще я договорилась с Ноамом, что он возьмет ее к себе в Илель на несколько дней и организует для нее уроки верховой езды – она помнит об этом еще со своей юности. Он совсем не такой уж плохой брат. Просто иногда я забываю о том, что не все люди делают все с такой же скоростью, как я.
– Так, – засмеялся Май, – значит кубик Рубика сложился.
Сиван улыбнулась ему в ответ и посмотрела на часы.