– Тебе наверное любопытно узнать, почему я попросил тебя встретиться со мной именно здесь? Я хочу кое-что тебе показать.
Они вошли в здание и оказались в захламленном узком коридоре, пахнущем мочой и канализацией, в конце которого виднелся двор с переполненными зелеными мусорными баками. На левой стене безо всякого порядка висели заржавленные почтовые ящики, а справа находился холл, в котором стояли три велосипеда. Ступеньки, ведущие внутрь здания, были поломаны, лампочки на лестничной клетке разбиты, стекла в больших окнах с облезлыми деревянными рамами выбиты. Пока Сиван с Яалем поднимались по лестнице, в одно из них влетел голубь, пронесся у них над головами и уселся на распределительный щит с торчащими во все стороны оголенными проводами, еще более уродующими это заброшенное пространство. Лишь мозаичный пол и деревянные перила лестницы намекали на былую элегантность.
На втором этаже с правой стороны от крошащихся ступенек находились две коричневые двери, а слева – совершенно чуждая здесь розовая. Когда Сиван и Яаль проходили мимо нее, послышалось шарканье ног, и дверь слегка приоткрылась. Сиван не удалось рассмотреть, кто стоит за дверью, но, чтобы обратить на себя внимание, он произнесла:
– Здравствуйте.
– Здравствуйте, – послышался старческий голос, и дверь снова захлопнулась.
Яаль вставил ключ в замочную скважину и повернул его. Приготовившаяся последовать за ним Сиван, услышала позади себя шум и обернулась. Спускающийся с верхнего этажа мужчина кивнул ей и продолжил свой путь. Господи, кто может жить в такой грязи и заброшенности, подумала она. Только люди, существующие на пособие, которым не важно, что их окружает и которым уже все равно.
Яаль вошел в квартиру, и Сиван последовала за ним сначала в прихожую, а затем в узкий коридор, ведущий в крошечную ванную с душевой кабинкой, раковиной и унитазом, и еще дальше – в кухню с сырыми стенами. Осмотрев ее, они вернулись к двум просторным комнатам, в одной из которых был выход на балкон, обращенный на бульвар. Не считая покрытого желто-коричнево-зелено-красной плиткой пола, сохранившегося в более-менее приличном состоянии, кругом царило полное разорение. Трудно было представить, чтобы здесь мог жить человек.
– Где это мы, Яаль?
Как интимно звучало это имя сейчас, когда они стояли так близко друг к другу. Яаль. Имя, всегда привлекавшее внимание. Даже в этом они подходили друг к другу: Бамби и Яаль. Все всегда спрашивали: «Это ваши настоящие имена?». И они отвечали: «Да, так записано в наших свидетельствах о рождении». Когда Бамби родилась, девочкам было принято давать имена вроде Ирит, Ронит или Тали. Но были родители, которые под влиянием «детей цветов» из шестидесятых старались придумывать своим детям особенные имена, и Бамби нисколько не стеснялась своего имени, а, напротив, гордилась им.
– В квартире тети моей матери, Маргариты, царство ей небесное. Она умерла несколько месяцев назад.
– Прими мои соболезнования.
– Я частенько видел ее в юности, но в последние годы она не хотела, чтобы к ней приходили. А теперь, – он обвел рукой вокруг себя, – эта квартира – моя.
– Она завещала ее тебе?
– Да. У нее не было детей. Как и у меня.
Взгляд Сиван скользнул по стене, на которой висели два гобелена в дешевых рамках. Несмотря на их изрядную потертость, мастерство автора было несомненным.
– Поздравляю, – ответила она, оторвав взгляд от картин.
– Это я тебя поздравляю.
– С чем?
– Я дарю ее тебе.
– Не понимаю, – Сиван уставилась на него изумленным взглядом.
– Ты – сестра Бамби. У тебя есть дочь, которая приходится ей племянницей. Когда придет время, она унаследует ее. У меня же нет никого, кому бы я мог ее передать.
– Ты можешь продать ее. Недвижимость в этом районе сейчас дорожает.
– Мне не нужны деньги, – прервал ее Яаль. – У меня есть достаточно. Мне не хватает ее, Бамби. Мне бы хотелось сделать что-то большее, чем просто хранить память о ней. Ты и твоя дочь одной с ней крови. Я много думал об этом, и это решение, к которому я пришел.
– Ты совсем спятил?
– Наоборот. Я давно уже не чувствовал себя так хорошо, как сейчас. Пойдем, выпьем кофе. Здесь пахнет плесенью. Квартира потребует капитального ремонта, но и на это я дам тебе денег. Тебе не придется ни о чем беспокоиться.
– Я и так ни о чем не беспокоюсь, – промямлила она.
– Ты сможешь сдавать ее и получишь дополнительный доход для себя и своей дочери. Кстати, а как ее зовут?
– Лайла[3].
– Лали, значит. Как я мог забыть? Она родилась в Бразилии, но в этом имени есть что-то арабское.