Все это говорилось с легкостью, но направление, в котором стала развиваться беседа, Сиван не понравилось.
– Вы говорите по-португальски? – спросил Май, чтобы разрядить обстановку, и когда она ответила, что не очень, но вполне справляется, он затрещал снова. – Когда мои сыновья были маленькими, мы частенько ездили туда. Это такая огромная страна, в ней можно найти все, что захочешь.
Май продолжал свои ностальгические воспоминания и, когда добрался до Бойпебы[14] и Транкосо[15], где Сиван тоже довелось побывать, она снова смогла поучаствовать в разговоре, не выдавая на сей раз никаких секретов. Он рассказывал забавные анекдоты из своего прошлого и, как прирожденный актер, сопровождал свои воспоминания мимикой и звуками, так что Сиван с Лайлой хохотали не переставая.
Проводив Мая до стоянки и вернувшись домой, Сиван застала Лайлу все еще сидящей в гостиной.
– Ну как он? Правда симпатичный? – спросила Сиван.
– Классный! Я же говорила, что тебе надо им заняться. Он подходит тебе больше Яаля. Тот тоже ничего, но уж очень тяжел на подъем.
– И ведь он сам напросился. Это уже кое о чем говорит. Я подумаю.
– Давай, давай. Ну, я пошла спать, – Лайла потянулась и пожаловалась в тысячный раз. – Как мне надоел этот карантин! Ялла, кончайся уже!
Убийство
В шесть утра Сиван разбудил телефонный звонок.
– Кто-то облил стену ядом, – услышала она голос Михаль.
– Что? – Сиван поморгала, чтобы убрать паутину сна, все еще застилавшую ее глаза.
– Вы же сами сказали, чтобы я не судила о людях по их внешности. Иногда и урод – красавец, а вот красавец как раз – урод. Как доктор Джекил и мистер Хайд.
– На что вы намекаете?
– Приходите и сами увидите! – и, не тратя времени на этикет, Михаль повесила трубку.
Сиван ничего не оставалось делать, кроме как вылезти из теплой постели и отправиться во Флорентин. Входная дверь была закрыта, кодовый замок работал. Светильники отбрасывали пятна желтого света на цветную плитку пола, новые почтовые ящики были нетронуты. Но, поднявшись на первый этаж[16], где друг напротив друга находились двери Михаль и Сола, она, наконец, увидела то, что случилось. Всю стену занимала написанная красной краской надпись «ГРЕБАНЫЙ УБИЙЦА», по обеим сторонам которой были нарисованы стрелки, указывающие вверх.
Несмотря на весь свой жизненный опыт и на тот факт, что она была далеко не робкого десятка, Сиван на мгновение почувствовала смутное беспокойство, которое человек обычно испытывает, когда чувствует, что кто-то вторгся на его территорию, словно увидела следы, оставленные вором. Кого Михаль имела в виду? Сола? Мааян? Пелега? А может быть, Мая? Сиван отнюдь не относилась к ее словам с пренебрежением. Михаль действительно замечала все. Сиван продолжала подниматься по лестнице. Розовую дверь на втором этаже украшало изображение черепа, под которым было написано «смерть!», а под дверью стояло ведро, полное красной жидкости, в которой плавали две голые пластмассовые куклы с оторванными головами. При взгляде на них Сиван вспомнилась гора игрушек в квартире Сола. Она вздрогнула, но, может быть именно ввиду исключительности увиденного, быстро пришла в себя. В этой угрозе было что-то примитивно-детское, а кроме того, она никак не могла представить себе Алазара ни педофилом, ни, тем более, убийцей. Она была абсолютно уверена, что он был совершенно безобидным человеком.
Сфотографировав надписи, Сиван осторожно постучала в розовую дверь. Если они еще спят, подумала она, нет никакой необходимости будить их. Однако за дверью немедленно послышались шаги, и она слегка приоткрылась.
– Я ужасно извиняюсь, Бат Эль, но мне надо с вами поговорить. Не волнуйтесь, все в порядке, но нам надо кое-что прояснить.
Бат Эль распахнула дверь. Она была закутана в теплый халат, а голова ее была повязана платком. За столом в кухне сидел Алазар, сжимая в руках стакан горячего чая, от которого поднимался пар.
Оба посмотрели на нее с удивлением, как дети, ожидающие того, что скажет взрослый.
– Кто-то опять написал угрозы на стенах, – сказала Сиван, глубоко вздохнув. – И на этот раз он испортил и вашу дверь тоже. В прошлый раз я попросила рабочих просто закрасить все надписи, но на этот раз не хочу больше молчать. Вы должны подать жалобу в полицию. Вы знаете, кто это мог сделать?
Алазар молча посмотрел на нее, а Бат Эль закрыла лицо ладонями.
– Я хочу вам помочь. Не паникуйте и не бойтесь. Тот, кто это сделал, за все ответит, но сначала я хочу понять, что здесь происходит.