Этот домик — всё, что у нас осталось. Я хочу восстановить его для Анны, для всех нас. Но иногда мне кажется, что я не справлюсь. Я боюсь, что не смогу объяснить ей всего, что здесь произошло. Некоторые вещи лучше оставить в прошлом.
Анна остановилась, прочитав эту строчку несколько раз. "Оставить в прошлом"? Что она имела в виду? Какие тайны хранил этот дом? Анна ощущала, что её мать оставила больше загадок, чем ответов.
Она продолжала листать дневник, и чем больше она читала, тем сильнее её охватывало чувство тревоги. Записи матери были полны отсылок к событиям, которых Анна не помнила. В одной из записей упоминалось нечто о том, что произошло в этом доме много лет назад. Но мама не вдавалась в подробности. Она писала об этом с осторожностью, избегая прямых объяснений.
1 апреля 1997
Сегодня я нашла старый альбом с фотографиями. Сидела на веранде, листала его, и вдруг поняла, что я никогда по-настоящему не знала свою мать. Мы были далеки друг от друга. Она всегда была занята, всегда у неё были свои секреты. И теперь, когда её больше нет, я осталась одна с этим домом и её призраками. Почему я никогда не спросила её о её мечтах, её боли?
Я должна была быть смелее, узнать её. И сейчас я чувствую, что этот дом — это моё наследие, но я должна понять, что в нём скрыто. Может быть, это поможет мне найти ответ на вопрос, который гложет меня всю жизнь: кто я такая? Иногда я чувствую, что стены этого дома хранят слишком много. Здесь слишком много воспоминаний, слишком много того, что я не хочу помнить. Но разве можно уйти от прошлого? Мы всегда возвращаемся к тому, что оставили за спиной.
Анна почувствовала, как её сердце начало колотиться сильнее. Что же её мать скрывала? Какие события остались за гранью её воспоминаний? Она вдруг осознала, что мать никогда не делилась с ней своими личными переживаниями. Они всегда говорили о будущем, о планах на домик, но никогда — о прошлом.
Она продолжала листать страницы, чувствуя, как в груди нарастает напряжение. В дневнике были описаны мечты матери, её планы на будущее. Она хотела сделать этот домик местом, где Анна могла бы найти покой, где они могли бы быть счастливы. Но каждый раз, когда она пыталась вернуться к этой теме, её записи становились всё более мрачными.
19 апреля 1997
Я не знаю, смогу ли я когда-нибудь рассказать Анюте обо всём, что произошло здесь. Некоторые вещи лучше оставить забытыми. Но я боюсь, что, если не расскажу, она никогда не поймёт, почему я так дорожу этим местом.
Анна остановилась, её глаза замерли на этих строках. Мать явно намекала на нечто важное, что она хранила в себе все эти годы. Но что это было? Анна не могла понять. Она чувствовала, что ответ где-то здесь, в этом дневнике, но пока он был скрыт от неё.
Она продолжала читать, надеясь найти разгадку. Каждая новая запись открывала перед ней всё больше деталей, но ни одна из них не давала чёткого ответа. Мать писала о своём страхе, о том, что домик стал для неё чем-то большим, чем просто местом. Он был символом её прошлого, и она боялась, что Анна никогда не поймёт этого.
29 апреля 1997
Этот домик... Он помогает Косте прийти в себя после проблем с алкоголем. Он помогает нам быть ближе.
Я хочу, чтобы Аня знала, что этот дом — это не просто память. Это часть нашей семьи. Я хочу, чтобы она это почувствовала, когда будет здесь.
Анна закрыла дневник, её руки дрожали. Она никогда не знала, что у отца были проблемы с алкоголем и не подозревала, что у ее родителей были проблемы в отношениях. Внутри неё боролись два чувства — любопытство и страх. Она хотела узнать, что же скрывала её мать, но боялась, что ответы могут оказаться слишком болезненными. Этот дом, казалось, хранил в себе больше тайн, чем она могла себе представить.
Она вздохнула и опустила дневник на колени. Ей нужно было переварить прочитанное. Это была не просто история о доме. Это была история её семьи. История, которая начала разворачиваться перед ней совершенно с другой стороны. Анна осознала, что теперь её задача не просто восстановить домик. Ей предстоит восстановить прошлое, которое мать так старательно прятала.
Глава 14. Эмоциональные откровения Артема
Анна стояла у окна, глядя на спокойную гладь озера, освещённую мягким светом вечернего заката. Её пальцы теребили край свитера, а мысли кружили вокруг недавних событий, словно осенние листья. Это место, затерянное в глубине карельских лесов, всегда напоминало ей о детстве — о времени, когда она чувствовала себя в безопасности. Но теперь этот дом стал не только укрытием для неё одной. Рядом с ней был Артём, и что-то в его присутствии заставляло её тревожиться и одновременно искать его взгляд.
Артём сидел в кресле у камина, едва освещённый мягкими отблесками огня. В его руках был бокал с вином, но он лишь изредка подносил его к губам. Его взгляд был сосредоточен на пламени, но казалось, что мысли его блуждали где-то далеко. Анна тихо наблюдала за ним, отмечая, как морщится его лоб, как пальцы сжимают стекло бокала чуть крепче, чем следовало бы. Она подошла ближе и присела напротив, стараясь не нарушить это напряжённое молчание.
— Артём… — наконец произнесла она, осторожно выбирая слова. — Что-то случилось? Ты не такой, как обычно. Что-то гнетёт тебя, верно?
Он медленно поднял глаза, встречая её взгляд. Анна заметила тень усталости в его глазах — усталости, которую она раньше не видела. В этом взгляде читались боль и сомнение, как будто он боролся сам с собой, не зная, стоит ли говорить вслух то, что копилось внутри.
— Анна, — он вздохнул и поставил бокал на деревянный столик. — Я не знаю, как это объяснить… но, кажется, я потерял себя. Всё, что раньше было моим смыслом — музыка, творчество, слова — теперь кажется пустым и бессмысленным. Я боюсь, что никогда больше не смогу создать что-то настоящее… что-то, что действительно будет трогать людей.
Анна слегка наклонила голову, подаваясь вперёд, будто хотела сократить расстояние между ними не только физически, но и эмоционально. Она чувствовала, как внутри её поднимается сочувствие и желание поддержать его.
— Почему ты так думаешь? — мягко спросила она. — Ты всегда был невероятно талантлив. Твои произведения вдохновляли многих. Разве ты не видишь этого?
Артём усмехнулся, но в его улыбке не было радости — лишь горькая ирония.
— Это было раньше, когда я ещё чувствовал, что могу что-то сказать этому миру. А сейчас… — Он замолчал, подбирая слова, которые могли бы передать его внутреннее состояние. — Сейчас я не чувствую ничего. Все мои идеи кажутся мёртвыми. Я открываю ноутбук, пытаюсь начать — и только пустота. Пальцы бегают по клавишам, но нет той искры, что зажигала в прошлом. Как будто та часть меня, что была жива и полна страсти, испарилась.
Анна нахмурилась. Она видела в Артёме человека, полного идей и вдохновения, того, кто без труда мог создать что-то удивительное из ничего. Его нынешнее состояние озадачивало её, но больше всего её пугало то, как он говорил о себе — будто бы навсегда потерял веру.
— Это просто творческий кризис, — сказала она, хотя понимала, что её слова звучат банально. — Все проходят через это. Ты не раз уже справлялся с трудностями. Почему сейчас должно быть иначе?
— Потому что в этот раз я не уверен, что смогу выбраться, — тихо ответил Артём, его взгляд снова устремился в огонь. — Я чувствую, будто лишился самого себя. И самое страшное… — Он замолчал, задержав дыхание. — Самое страшное — это то, что, возможно, я никогда больше не почувствую вдохновения.
Его слова повисли в воздухе, и Анна на мгновение замерла, не зная, что ответить. Она смотрела на него, пыталась понять глубину этой боли, но она была почти непостижима. Анна медленно поднялась с кресла и, не отводя взгляда, села на край стола, чуть ближе к нему. Её рука осторожно накрыла его ладонь, придавая вес этим прикосновениям.