На кухне послышались негромкие звуки: тихое шуршание, стук посуды. Анна не сразу осознала, что Артем всё это время находился неподалёку, пытаясь готовить ужин. Он знал, что ей нужно время, и не мешал, давая пространство для уединения с мыслями. Её взгляд непроизвольно потянулся к нему. Спина Артема, расслабленная и уверенная, широкие плечи, аккуратно завязанный фартук — всё это в какой-то момент показалось удивительно домашним и родным.
Анна сделала глубокий вдох, как будто решалась нырнуть в ледяную воду. Она медленно поднялась и подошла к кухонному столу, рядом с которым стоял Артем, который резал овощи. Заметив её приближение, он повернул голову и улыбнулся. Но в его взгляде сквозила настороженность, словно он боялся задать вопрос, чтобы не спугнуть её.
— Все хорошо? — спросил он, не прекращая своего занятия.
Анна кивнула, облокотившись о край стола и наблюдая за его движениями. Что-то в том, как он держал нож, как ловко нарезал ингредиенты, напомнило ей ритуал: он точно знал, что делал, и делал это с удовольствием. Это выглядело почти медитативно.
— Да. Просто… слишком много всего разом. — Она опустила взгляд на дневник, который всё ещё держала в руках. — Иногда кажется, что в моей голове звучит голос матери. Словно она предупреждает меня или пытается что-то сказать.
Артем на секунду замер, затем отложил нож и повернулся к ней. Его руки, чуть испачканные соком помидоров, осторожно опустились на её плечи. В его прикосновении не было ни доли навязчивости — только искреннее участие.
— Если хочешь, можешь рассказать, — сказал он тихо. — Я готов слушать, даже если это будет бессвязный поток мыслей.
Анна смотрела на него, чувствуя, как внутри поднимается волна тепла. Долгие месяцы они держались на расстоянии, словно два колючих ежа, каждый со своим внутренним миром, полным терний и страхов. И вот сейчас, стоя на расстоянии вытянутой руки, Анна вдруг ощутила — может, впервые за долгое время — желание впустить кого-то в этот мир.
— Понимаешь… — она запнулась, не зная, с чего начать. — Мама всегда была для меня примером. Я верила, что она счастлива, что живёт так, как хотела. А потом — этот дневник. И все её страхи, сожаления... Они такие похожие на мои. Я тоже боюсь... — Анна сделала паузу, пытаясь сформулировать свои мысли. — Боюсь, что, как и она, могу стать заложницей своих собственных решений. Что так и не найду своё место, свою цель. И боюсь, что повторю её ошибки.
— Это не обязательно должно случиться, — мягко ответил Артем, его голос был тёплым и уверенным. — Ты не обязана идти по тому же пути, Анна. У тебя есть выбор. И, если что-то идёт не так, можно всё изменить.
Её губы дрогнули в слабой улыбке.
— Ты это говоришь с такой уверенностью, — заметила она, не отводя взгляда от его лица. — А сам? Сколько раз ты уже сам менял свой путь?
Артем на мгновение замолчал. Тени прошлого прошлись по его лицу, словно невидимые пальцы, и он отвёл взгляд, не желая, чтобы она увидела те раны, что ещё кровоточили. Но Анна не отступала, продолжая смотреть на него с таким вниманием и участием, что ему стало трудно молчать.
— Дважды, — выдохнул он. — Первый раз — когда понял, что брак разрушается, а я ничего не могу сделать, чтобы его спасти. И второй — когда решил вернуться к писательству, зная, что это будет стоить мне всего остального.
Анна осторожно положила дневник на стол и сделала шаг вперёд, сократив расстояние между ними. Теперь их разделяли лишь несколько сантиметров.
— Но ты не сдался, — сказала она тихо. — Иначе тебя не было бы здесь.
— Это и пугает, — признался он, слегка сжав её плечи. — Быть здесь и не знать, что будет дальше. Снова почувствовать вдохновение, а потом потерять его. А если это не временно? Если я больше никогда не смогу написать что-то стоящее? — Его голос задрожал, и Анна почувствовала, как эта неуверенность, как страхи, сжимают его изнутри. — Ты думаешь, что меня ничего не волнует, что я уверен в себе. Но правда в том, что я боюсь. Боюсь снова разочароваться в себе, боюсь, что каждый мой новый текст будет хуже предыдущего. И, как ни странно, именно сейчас, когда ты рядом, я боюсь этого ещё больше.
Анна чувствовала, как его слова проникают прямо в сердце, вызывая отклик где-то в глубине души. Его страхи так созвучны её собственным, что она вдруг поняла — Артем тоже нуждается в поддержке, в уверенности, что у него получится.
Она подняла руку и аккуратно положила её на его щёку. Артем замер, его дыхание замедлилось. Их глаза встретились, и в этот момент в его взгляде не было ни доли прежней отстранённости. Только голая, обнажённая уязвимость.
— Ты справишься, — прошептала она, чувствуя, как её собственные сомнения и страхи растворяются в этих простых словах. — Мы оба справимся.
Артем тихо выдохнул, опуская голову чуть ниже, чтобы заглянуть ей в глаза ещё глубже. В эту секунду между ними возникло что-то неуловимое — взаимное понимание, лёгкий электрический заряд, как в тот миг, когда сухие дрова начинают медленно разгораться.
— Анна… — его голос прозвучал хрипло, и он едва заметно улыбнулся. — Ты не представляешь, сколько раз я хотел просто взять тебя за руку и… — Он запнулся, медленно убирая одну ладонь с её плеча и осторожно касаясь её руки, сцепив пальцы с её. — Просто вот так.
Анна взглянула на их сцепленные руки, а затем снова посмотрела на него, на этот раз улыбнувшись чуть увереннее.
— И что тебя останавливало?
Артем качнул головой, будто не веря, что это происходит.
— Страх. Что ты уйдёшь. Что сделаю что-то не так.
— А теперь?
— Теперь я понял, что терять тебя куда страшнее.
Она молча шагнула вперёд, оказавшись к нему ещё ближе, и, на этот раз, не дала ему ни времени, ни шанса сомневаться или отступить. Их губы встретились в нежном поцелуе, который начинался медленно, осторожно, словно они оба боялись обжечься, но затем перерос в нечто большее, глубже, когда Артем обхватил её обеими руками, прижимая к себе.
Это был не просто поцелуй. Это было обещание. Обещание доверия, взаимной поддержки и желания идти вперёд, несмотря на все страхи и сомнения.
Когда они оторвались друг от друга, Анна едва могла дышать, но не отпустила его. Её пальцы всё ещё лежали на его щеке, а глаза блестели от эмоций.
— Я не уйду, — сказала она твёрдо. — Я не боюсь.
И Артем, впервые за долгое время, поверил этим словам, поверил, что рядом с ней ему хватит сил преодолеть всё, что будет впереди.
Глава 18. Новый кризис
Артем сидел на полу в углу своей комнаты, где пыль, грязь и краска смешивались в одну кучу, словно отражая его внутренние терзания. Прямо перед ним были разложены инструменты — молоток, отвертки, кисти и тюбики с клеем. Этот хаос, как и его мысли, казался бесконечным. С тех пор как он решил восстановить дом, он целиком погрузился в работу, надеясь, что физический труд поможет ему избавиться от мрачных мыслей и угнетения. Но чем больше он трудился, тем более запутанными становились его переживания.
Сегодня было особенно тяжело. Артем прикрыл глаза и прислонился лбом к холодной стене. Он не знал, сколько времени прошло с тех пор, как начал ремонтировать эту комнату, но чувствовал, как его руки стали дрожать от усталости. После нескольких часов покраски стен его голова гудела, а спина ныла. Он вздохнул, попытался заставить себя сосредоточиться. Ему нужно было закончить хотя бы одну комнату, чтобы почувствовать удовлетворение.