— Ладно, — сказала Рева, — приду. Это будет весело.
«Наверное, я испытываю чувство вины, — вдруг подумала она, — поэтому и согласилась прийти к Пэм, где будет отвратительно скучно».
— У нас ожидается поп-корн, пунш, костер и нее такое, — радостно сказала девушка, сжимая руку сестры. — Такое старомодное Рождество.
— Отлично! — воскликнула Рева с тем же энтузиазмом. — Это будет просто здорово, Пэм!
Около половины восьмого вечера Рева повернула на улицу Страха и подъехала к дому Пэм. Дождь наконец прекратился, но асфальт был по-прежнему влажный и скользкий. Старые деревья, нависшие по обеим сторонам дороги, блестели в свете фонарей. Проехав мимо сгоревшего особняка Саймона Фиара, стоявшего прямо у кладбища, девушка грустно покачала головой. И как только Пэм может жить в таком кошмарном месте? Дядя Билл вполне мог позволить себе дом получше, даже на свое убогое жалованье.
Показался старый, ветхий дом сестры. К удивлению Ревы, на крыльце было темно. «Наверное, лампочка перегорела, — подумала она. — У них все такое дряхлое…» Девушка повернула на гравиевую дорожку к дому и оставила свою «Миату» возле потрескавшейся стены. Взяв с пассажирского сиденья пакет, в котором были подарки для кузины и ее родителей, и выйдя из машины, она сразу же увидела Пэм, стоявшую на крыльце.
— Ты очень вовремя! Привет! — воскликнула тл, махнув Реве рукой. — Эй, а зачем подарки?
— Так, кое-что, положите под елку.
На крыльце она поскользнулась и подвернула лодыжку.
— Ох!
— Осторожнее, тут выпавшие кирпичи, — сказала Пэм, делая шаг вниз.
Боковым зрением Рева заметила какую-то тень, метнувшуюся из-за угла дома. Темную тень. Потом послышалось какое-то царапанье и тяжелое дыхание. Прежде чем она успела повернуться, рука в перчатке зажала ей рот. Пакет с подарками выпал из рук. На голову набросили что-то тяжелое и шерстяное, ткань сильно кололась. Одеяло?
— Эй, я ничего не вижу! — воскликнула девушка глухим голосом из-под одеяла.
Другая рука нападавшего обхватила ее за талию.
— Прекратите! — слышала она визг Пэм. — Эй, на помощь! Кто-нибудь!
Раздался стон, и эти крики прекратились. Рева, резко двинула локтями.
— Ой! — воскликнул нападавший. — Мой рот!
Захват ослаб, и Рева, чуть было не впавшая в панику, поняла, что это ее шанс. Она попыталась вывернуться из-под одеяла, но похититель быстро пришел в себя, обхватил ее поверх одеяла и вцепился ей в горло так, что она не могла дышать. Потом сильно ударил в спину, и Рева невольно сделала шаг вперед.
— Ты мне за это заплатишь, — раздался его шепот. — Еще как заплатишь.
Второй тяжелый удар. Девушка поняла, что ее толкают прочь от дома. «Этого не может быть», — подумала Рева. Ей стало очень страшно.
— Помогите! Пэм, помоги мне! — закричала она.
Рева ухитрилась приподнять край одеяла и увидела, что Пэм тоже схватили. А еще ей удалось заметить машину, в которую их тащили. Это был старый потрепанный «Плимут».
Глава 26 Мешки для мусора
Рева не успела увидеть тех, кто на нее напал: на голову вновь накинули одеяло, и она чуть не задохнулась. Снова удар в спину… Девушка приглушенно вскрикнула от боли.
— Чего вам надо? Оставьте нас в покое! — верещала Пэм.
— Заткнитесь! — ответил ей женский голос, хриплый и низкий. — Обе заткнитесь!
Рева пошатнулась, но чья-то сильная рука обхватила ее и заставила двигаться вперед. Она услышала, как открылась дверь машины.
— Обеих назад, — раздался приказ девушки.
«Интересно, сколько их здесь?» — подумала Рева.
— Что вы собираетесь с нами сделать? — спросила Пэм.
— Я же сказала тебе, чтобы ты заткнулась!
Рева услышала глухой звук, и Пэм вскрикнула от боли.
— Посадите их в машину, а я поведу, — продолжала незнакомка.
— Лучше я поведу, — произнес мужской голос. — У меня ключи.
Нет. Это голос подростка.
— Быстрее! — раздраженно воскликнула девушка.
— Садись в машину! — еще один мужской голос, принадлежавший тому, кто держал Реву. Он толкнул ее, и она начала падать, выставив вперед руки, чтобы не удариться. Приземлилась на сиденье машины и легла ничком на пол, сильно ударившись о него коленом. Сзади слышалась какая-то возня — это Пэм явно не хотела мириться с происходящим. Еще один глухой звук, свист кулака в воздухе…
— Быстрее!
— Отпустите нас! Вы все равно ничего не добьетесь! — кричала Пэм.
Мгновение — и она упала рядом с Ревой. Та чувствовала дрожь ее тела. И всхлипывания.
— Опять! Пожалуйста, не надо! Отпустите меня!
Снова какое-то движение, потом открылась дверь рядом с Ревой, и кто-то снял одеяло у нее с головы. Девушка разглядела темноглазого парня с одутловатым лицом, в джинсовой куртке. Но только на мгновение. Через секунду все опять померкло, потому что Реве завязали глаза. Ей хотелось сопротивляться, драться, побить всех, но сражаться не получалось. От страха она совсем ослабла и с трудом могла поднять руки. К тому же, спустя еще несколько секунд, ей связали их за спиной чем-то вроде провода.
— Не надо! — воскликнула девушка, почувствовав сильную боль.
Но никто не обратил внимания на ее крик. Дверь машины захлопнулась. Рядом лежала Пэм.
— Рева, ты в порядке? — шепнула она.
— Заткнитесь! — захрипела незнакомка с переднего сиденья. — Прес, быстрее!
— Не называй имен!!
«Прес? Значит, одного из них зовут Прес?» Рева поняла, что всего их трое. Девушка, одутловатый парень, который швырнул ее в машину, и подросток. Вот подростка-то и зовут Прес.
Она услышала, как захлопнулась передняя дверь. Раздался визг мотора, и машина рванула вперед, отбросив ее к заднему сиденью.
— Ведите себя спокойно и наслаждайтесь поездкой, — сказал парень. Рева поняла, что он сидит рядом с сестрой.
— Вы не можете так поступить! — слабым, дрожащим голосом воскликнула Пэм.
Рева молчала, Перед глазами у нее была чернота. Она поняла, что слишком напугана, чтобы говорить. Кашлянула, чувствуя, что в горле у нее пересохло.
— Прекрати кашлять, Рева! — рявкнула девушка с переднего сиденья.
«Они знают, как меня зовут, — подумала Рева, и холодок побежал по ее спине. — Они знают мое имя. Они спланировали это похищение. Сидели где-то и решали, как это все организовать». Она не раз читала о похищениях и видела по телевизору фильмы об этом. Но в фильмах никогда не показывали настоящий страх, а сейчас ее тело сотрясается от ужаса. В фильмах не показывают темноту, не показывают панику, от которой начинаешь задыхаться и от которой лоб раскалывается, словно по нему бьют молотком. В фильмах не показывают, как это страшно — ощущать полную беспомощность, чувствовать свою зависимость от кого-то; кто хочет причинить тебе боль, а может быть, даже убить. От кого-то, кто знает, как тебя зовут… «Пэм уже прошла через это, — подумала Рева, — поэтому ей так страшно переживать все вновь. Почему? Из-за меня? Если они хотели похитить меня, зачем же они захватили Пэм?»
Ответ пришел мгновенно. Они думают, что, захватив обеих, получат больше денег. Может быть, они и правы. Папа немедленно заплатит любую сумму. А что потом? А что потом? Рева не хотела думать об этом. Что они сделают с сестрой и с ней, когда получат деньги? Вернут домой? Выкинут на газон, как Пэм? Рева снова вспомнила фильмы и отрывки из новостей. Иногда похитители отпускали своих жертв домой. Брали деньги и отпускали. Но это происходило не всегда. Иногда они убивали заложников. Убивали и прятали тела, пока полиция не находила их уже полностью разложившимися. Брали деньги и все равно убивали. Бросали тела в реки или в помойку в мешках для мусора. А полицейские потом перекладывали трупы в другие мешки — большие, черные, на молнии. Рева вспомнила, как видела подобные кадры по телевизору. А потом… потом… «Стоп! — приказала она себе. — Перестань думать о таких вещах. Все будет хорошо. Папа заплатит за нас, и нас отпустят. Надо сохранять оптимизм. Ведь они уже однажды отпустили Пэм».