— Нет нужды объяснять вам, каково значение вчерашнего дня. Не стану делать вид, будто мне нравятся коммунисты или что меня восхищает их рабское повиновение Москве. Но теперь, когда Россия вступила в войну, у нас во Франции многое переменилось. Сейчас на нашей стороне враги фашизма, те, кому, наверное, стоило проявлять больше патриотизма в течение последних двух лет омерзительного пакта Риббентропа-Молотова. Феликс и Этьен случайно оказались рядом с нами в очень благоприятный момент. Феликс разбирается во взрывчатке, а Этьен научит нас, как пользоваться радиосвязью — и убивать. Этьен получил от генерала де Голля приказы — или, скорее, инструкции, потому что у каждого формирования остается широкий простор для импровизации. Скажу только, что мы открываем во Франции еще один фронт. Мы победим бошей, сколько бы лет на это ни потребовалось. Vive la France![98]
Все смотрели друг на друга, тронутые его речью. Из-за того, что обстановка была напряженной, отклик получился немного смущенным.
— Vive la France!
— Этьен, возможно, вы могли бы рассказать нам, какие приказы отдал генерал?
Этьен кивнул, в два шага оказался рядом с Виктором и сел на край стола. Его поджатые губы чуть искривились, что при других обстоятельствах могло означать неприязнь, а пальцы, как паучьи лапы, широко раскрылись, упершись кончиками в столешницу.
— Генерал сказал, что вы и другие, подобные вам, — это истинное сердце Франции, которое до сих пор храбро бьется, невзирая на то, что наша страна в цепях. Он и силы Свободной Франции в Англии — ключ к замку на этих цепях, и как только представится удобный момент, они сделают все, что в их силах, чтобы освободить нашу страну. Но до тех пор сердце должно неустанно биться, чтобы Франция оставалась живой и свободной, если не телом, то духом. Наши солдаты в немецком плену не могут взять эту задачу на себя, поэтому только вы способны показать нацистам, что, даже оккупировав нашу родину, они никогда не будут чувствовать себя в безопасности на ее земле: никогда не смогут сидеть в наших кафе без страха быть встреченными бомбой или пистолетом. Я пришел, чтобы обучить вас и дать вам инструменты для борьбы.
Он повел бровью, взглянув на Виктора, и тот продолжил:
— Мы выделили две цели: казармы в Этапле и аэродром в Ле-Туке. В бараках размещен гарнизон и войска, которые могут использовать для новых попыток вторгнуться в Англию — хотя теперь, когда Гитлер напал на Россию, это кажется маловероятным. А Ле-Туке явно попадает на передовую линию, поскольку там находится база бомбардировщиков. Все, что возможно сделать на этих объектах, поможет генералу в войне, которую он ведет через Ла-Манш. На данный момент казармы представляют собой удобную цель для бомбы — и тут неоценимой будет для нас работа Феликса.
Феликс в ответ улыбнулся и кивнул.
— С летным полем сложнее. Ангары находятся под мощной защитой, огражденный периметр тщательно патрулируют. Гражданских за ограду не пускают. Однако есть ахиллесова пята…
Мари-Луиз сковало страшное предчувствие. Она догадывалась, к чему ведет Виктор, отчаянно отрицала это и вопреки всему надеялась, что ошибается. Когда Виктор продолжил, его голос бестелесным эхом разнесся в пространстве.
— …Личный состав, пилоты, которые расквартированы в городе. Это не пушечное мясо, а отлично подготовленные профессионалы, потеря которых станет для немцев ощутимым ударом. Одного поселили с Мари-Луиз и ее отцом — этот немец будет легкой мишенью, потому что каждый день ездит из Монтрёя в Ле-Туке и обратно. Место, где шоссе проходит под железной дорогой, идеально подходит для засады. У нас есть выбор: прихватить его вечером, по пути на аэродром, или рано утром, когда он будет возвращаться. За эту операцию отвечает Этьен. Этьен?
Этьен принял эстафету.
— Я предпочел бы раннее утро. Лучше всего, на мой взгляд, взорвать бомбу под мостом; тогда обломки не только надежно погребут под собой жертву, но и минимум на пару недель станут серьезной помехой для поездов, курсирующих между побережьем и центральными районами. Если провести операцию рано утром, у нас будет предостаточно времени, чтобы установить заряды под покровом темноты. Недостаток в том, что после взрыва труднее скрыться: всякое движение по пересеченной местности или по дорогам привлечет к себе внимание, тогда как ночью можно уйти незамеченным.