— На тебе колхидские тексты, однако ты рожден на Терре, не так ли? — спросил Ярулек, подходя ближе.
— Что с того? Во мне кровь примарха, как и в тебе, — огрызнулся Реф.
— За последнее время… в Легионе стало заметно меньше терранцев, — произнес Сор Талгрон. Волхар Реф посмотрел на него, наморщив лоб и не понимая смысла прозвучавших слов.
— Скажи, проповедник, — заговорил Ярулек. — Что ты был бы готов отдать, попроси об этом сам Лоргар?
— Что угодно, — немедленно ответил Реф.
— Ты отдал бы свою жизнь?
— Разумеется.
— Превосходно.
Услышав в голосе Ярулека смертоносное намерение, проповедник Реф резко обернулся, повернувшись спиной к Сор Талгрону. Прежде чем он успел среагировать, Сор Талгрон, словно удавку, набросил проповеднику на шею кусок цепи. Он с силой дернул за нее, перекрывая доступ воздуха и нарушая равновесие. Реф тут же потянулся рукой к душащей его цепи, силясь сделать вдох. Используя свою колоссальную, увеличенную доспехом силу, Сор Талгрон развернул Волхара Рефа лицом к Ярулеку.
Апостол сбросил с себя рясу. Под ней он оказался без доспеха и раздет до пояса, так что был виден татуированный торс. Свет свечи колыхался на коже, заставляя нанесенные символы и тонкую колхидскую клинопись плясать.
— Я тоже ношу на своем теле слово нашего повелителя, — произнес он. — Впрочем, его смысл недавно несколько изменился.
У него в руке был нож, и он шагнул вперед, чтобы погрузить оружие в тело проповедника.
— Такова воля Лоргара, — ощерился он.
Держась за цепь двумя руками, Волхар Реф подтянулся и ударил обеими ногами точно в грудь Ярулека. Сила удара отбросила Апостола назад и оттолкнула Сор Талгрона на один из стазисных саркофагов, от чего тот с визгом металла скользнул на полметра в сторону. Шлем капитана с хрустом врезался в низкую арку над головой, и хватка на цепи ослабла.
Реф вырвался на свободу и поднялся на ноги, когда Ярулек бросился на него. Когда нож Апостола сверкнул во мраке, проповедник перехватил запястье Ярулека, направляя оружие мимо себя, и резко повернул, выкручивая сустав. Другой рукой он вцепился Ярулеку в плечо и, используя инерцию Апостола против него же самого, впечатал его лицом в край каменного плинта.
Он вырвал нож из руки Ярулека и крутанулся, оборачиваясь к Сор Талгрону. Капитан Несущих Слово преграждал ему путь наружу.
— Во имя Императора, что происходит? — прошипел он.
— Уризен изменил свои чувства к Императору, — произнес Ярулек, пытаясь встать. С его лица капала кровь.
— Это безумие, — сказал Реф. — Семнадцатый никогда не изменит.
— Были те, кто сопротивлялся, — ответил Сор Талгрон.
— Этот нож, который ты держишь в руке, пролил много крови Легиона, — добавил Ярулек.
— Ты последний в своем роде, старый друг, — произнес Сор Талгрон. — Последний рожденный на Терре Несущий Слово, кто не принял новый путь. Чистка почти завершена.
— Новый путь? — переспросил Реф. — Что это за сумасшествие?
— В Монархии Император осудил нас за поклонение ему как богу, — сказал Ярулек. Он пожал плечами. — Мы нашли себе новых. Ну, то есть старых.
— Тебя слишком долго не было в Легионе, — произнес Сор Талгрон.
— В тебе нет ни грана веры, парень, — выплюнул Реф. — Все это не какое-то священное действо. Вы стали предателями, не более того.
— Нет, — отозвался Ярулек. — Мы обрели просветление.
— Зачем вы меня освободили? Почему бы просто не оставить меня гнить вместе с остальными из Воинства Крестоносцев?
— В свое время тебя бы просто казнили, — ответил Сор Талгрон. — Правда выплывет наружу. Правда всегда выплывает наружу. Думаешь, Дорн позволит тебе жить, узнав, что Семнадцатый присягнул Хорусу? А так ты еще можешь послужить Легиону. Так в твоей смерти есть смысл. Цель.
— Во что ты превратился, Сор Талгрон? — спросил Реф. — Ты больше не тот воин, которого я знал. Тот бы никогда не предал Империум. Даже через тысячу лет. С тобой что-то случилось, какая-то порча изъела твою душу.
— Я именно тот человек, которого ты знал, — прорычал Сор Талгрон. — Легион — моя жизнь. Так было всегда. Лучше было бы предать Семнадцатый? Так бы поступил человек, которого ты знал? Он бы предал лорда Аврелиана?
— Тот, кого я знал, понимал разницу между правильным и неправильным.
— Что правильно, а что нет — определяет победитель, — ответил Сор Талгрон. — Я солдат, каковым был всегда. Я делаю то, что мне приказали. Ничего не изменилось.