Глава 5
Гриша
Первое, что я увидел - ее огромные зеленые глаза; взгляд на лице совсем еще подростка испуганный и одновременно не по-детски серьезный. Слишком серьезный, такой не часто встретишь и у взрослого, много повидавший на своем не длинном пути. Это был парадокс, который встречался у людей с тяжелой судьбой, невольно заставляя задумываться о перипетиях их трудной жизни.
Наш контакт глазами длится не более пары секунд, но за это время я словно окунулся в другую жизнь; разом провалился в пропасть ее души, где на самом дне различил следы несправедливости других людей, часто наносящие ей обиду и вечный страх, являющийся верным спутником обездоленных, сближаться с каким-либо другим человеком. Там было что-то еще, но чувствуя, как меня засасывает в этот омут, я усилием воли отвел взгляд.
Едва вынырнув на поверхность, я и сам ощутил испуг - за короткий миг я прочувствовал ее эмоции, как свои собственные. Именно это и было страшно: тот водоворот горечи и разочарований, что захлестнул меня всего секунду назад и теперь еще отдавался в теле гулким сердцем, мне вдруг показался знаком.
Едва я перевел взгляд, как в голове появились вопросы: кто она? Что делает здесь, в бабушкиной палате? Почему тут стояла вторая кровать, когда я точно помню, что палата одноместная?!
Вера подтолкнула меня в плечо и я, ощущая поднимающееся раздражение на персонал больницы, посмевший в одноместную палату запихнуть вторую кровать, сунул ей пакет, сообщив, что мне нужно кое-что выяснить.
Медсестра на посту вежливо сообщила, что девушку зовут Маша, что она сирота из детского дома, попавшая в больницу после избиения; что бабушка прониклась к девушке настолько, что забрала ее к себе в палату из коридора, где она лежала до этого, так как мест нет.
Я вспомнил, как несколько дней назад действительно проходил мимо одинокой кровати, стоящей в коридоре. Но я не обратил внимание на человека, ее занимающего, мне было не до этого: бабушка неудачно сломала ногу, ей нужна операция, которая откладывается из-за отека ноги, и теперь она вынуждена лежать в этой нищей больнице, потому что ее нельзя оставлять без растяжки.
Я готов был пойти на какие угодно затраты, лишь бы перевезти бабушку в условия, подходящие ей. Туда, где за ней будет должный уход, где врачи исключительно высокой квалификации, а питание человеческое. В конце концов, работники скорой и должны были ее туда отвезти, ведь у нее страховка, оформленная отцом на всю нашу семью!
Проблема в том, что бабушка не взяла с собой на прогулку документы. Только паспорт, спасибо и на этом, а то отвезли бы в какой-нибудь бомжатник.
Если бы бабушка тогда не вмешалась, то мне удалось бы настоять на своем и осуществить ее перевозку. Но она остановила меня, твердо решив остаться в этой больнице.
А теперь вот я узнаю, что она очарована жалкой мордочкой сиротки и даже взяла под свое крыло!
Я вернулся в палату, намереваясь твердо поговорить с бабушкой. Конечно, я понимал, что ей одиноко здесь и не хватает общения, но сирота - не самый лучший выбор. За жалкими мордочками беспризорников, как правило, скрываются пронырливые и расчетливые ворюги, с раннего детства умеющие втираться в доверие. Таких "милах", оборванных и грязных, полно вечерами на улицах. Они всегда выбирают места массового скопления людей, чтобы незаметно красться в толпе, обчищая карманы, и делают это крайне ловко, не разбираясь, кто перед ними - состоятельный человек или нет. Тащат все подряд, до чего достанут. Мелкие безжалостные крысята.