- Машенька, давай поговорим. - В голосе Аллы Леонидовны неожиданно прозвучали мягкие интонации.
Я подняла удивленный взгляд. Бабушка смотрела на меня по-доброму, даже ласково. Совершенно не понимая, чем заслужила такое хорошее отношение, я растерянно молчала.
- Пройди и присядь. - Алла Леонидовна указала на кровать рядом с собой.
Я покорно села к ней в ноги, не понимая, чего ждать.
- Извиняться нужно мне - за внука. Как я говорила, Гриша судит людей слишком поверхностно, опираясь на стереотипы. К тому же, у него не самое лучшее воспитание. Что отец, что мать вечно заняты собой, своими проблемами, некогда им было о сыне думать. Дети всегда берут пример с родителей - вот и вырос беспринципный циник. Но Маша, я прошу тебя не обращать на него внимания, Гриша побесится и через пару дней смириться.
Я почувствовала, как внутри меня развязался тугой клубок нервов, в который я успела превратиться, стоило Грише зайти в палату. Неожиданная доброта Аллы Леонидовны пролилась бальзамом на измученную страхом и вечными разочарованиями душу, отчего я оказалась не в силах сдержать подступившие слезы. Рыдания прорвались наружу, обильным потоком сметая выдержку, словно воды бурной реки - старую запруду.
- Девочка моя, ну что ты! Расстроилась из-за Гриши? Да ну его, плюнуть и растоптать! Побесится и успокоится! - Обняла меня бабушка.
Я отрицательно покачала головой.
- А почему тогда ты плачешь? - С ласковым удивлением в голосе спросила Алла Леонидовна и погладила меня по руке.
- Думала... Думала, вы обиделись или рассердились на меня. - Сквозь всхлипы выговорила я: слова давались с трудом.
- Да было бы из-за чего! - Изумленно вскрикнула Алла Леонидовна.
- Что не сказала вам, что я из детского дома. - Еще один всхлип.
- Маша, неужели ты думала, что я этого не знаю? – Округлила глаза бабушка. - Но это же не секрет. Я в первый вечер о тебе спросила у медсестры.
Я слушала, вытирая сопли рукавом и стараясь взять себя в руки. Оказывается, мои страхи были напрасны. Если бы я сразу призналась, то уже знала бы об этом.
- Самое главное, Маша, это не отсутствие или наличие родителей. Самое главное - это ты, то что в тебе заложено. Я вижу, ты девочка добрая, умная. А воспитание, оно на то и воспитание, что его, как и образование, можно получить в любом возрасте.
От слов Аллы Леонидовны на душе потеплело. Слезы текли уже не так обильно, как минуту назад, но успокоиться окончательно я все еще не могла. Так и всхлипывала, роняя одинокие слезинки.
- Гриша и Вера будут приходить, тут никуда не денешься. Но постарайся их не слушать, помни: я не считаю суждения Гриши о людях правильными. Ну, а Вера, - Алла Леонидовна презрительно скривила губы, - мерзкая холодная рыбина. Еще и ершистая.
Сравнение оказалось настолько удачным, что я невольно улыбнулась.
- Вот так уже лучше. - Похвалила Алла Леонидовна. - Вера - это выбор Гриши, ему с ней и мучиться. Правда?
Я кивнула, вытирая последние слезы. Конечно, угрозы Гриши не забудутся и со временем, более того я догадывалась, что он постарается злословить в мой адрес при каждой встрече. Но самое главное, чего не случится, и теперь я в этом уверена - отношение Аллы Леонидовны не изменится ко мне из-за моего социального статуса. А остальное действительно можно пережить.
Скоро пришел вечер. Медсестра делала последний обход, раздавая ночные лекарства, и выключила в коридоре основной свет, оставляя дежурный.
Наша дверь открылась и в палату заглянула Света.
- Как у вас тут, все хорошо?
- У нас все просто отлично. - Ответила Алла Леонидовна за нас обеих.
- Очень хорошо. - Света подошла к тумбочке и поставила на нее два маленьких пластиковых стаканчика.
- Ваши лекарства.
- Спасибо, Светочка. - Благодарно улыбнулась Алла Леонидовна.
- Спокойной ночи. - Выходя, пожелала нам Света.
Я налила в кружки воды из бутылки, что сегодня принес Гриша. Подала Алле Леонидовне ее лекарства, держа наготове кружку. Она положила в рот две таблетки, запивая их водой.
- Спасибо, Маша.
Я съела свои обезболивающее и антибиотик, так же запивая водой. Вернула чашку на тумбочку, поправила у Аллы Леонидовны подушку и одеяло, помогая ей устроиться на ночь. Выключила в нашей палате свет и залезла в кровать, спрятавшись под одеялом.
Спать в палате оказалось очень хорошо. Глаза не раздражал горящий ночь напролет свет, не мешали шаркающие по коридору шаги медсестры. Сквозь приоткрытую форточку в палату залетал свежий ночной воздух, даря облегчение моим измученным легким. Я устроилась поудобнее на спине, закрыла глаза и даже не заметила, как заснула.