- Палата, говорю, какая? - несколько громче повторяет она, видно думая, что я плохо слышу.
Я растерянно пожимаю плечами.
- Я не в палате, в коридоре.
- Заходи. Фамилия?
Захожу, закрываю дверь, называю фамилию.
- Садись, - указывает на стул.
Я покорно сажусь, с печалью поглядывая на свои синие от побоев руки. Больно, наверно, будет. Медсестра молча перетягивает жгутом вену, и уже от этого мне в самом деле больно. Сцепляю зубы и смотрю, как она вводит иглу под кожу.
- Обалдеть, с первого раза попала, - удивляется она. - Такая синяя, что вены не видно!
Мысленно я благодарю ее за профессионализм. На самом деле, с первого раза порой не могут попасть и по нормально видимой вене. А тут такое.
Она развязывает жгут и набирает кровь в пробирку. Зажимает место прокола куском ваты и вынимает иглу.
- Свободна, - объявляет и больше на меня не смотрит.
Так же медленно, как и шла сюда, я возвращаюсь к своей койки. Едва собираюсь лечь, как замечаю чуть впереди бабушку: маленькая, сгорбленная, длинные седые волосы завязаны в хвост. Одета в просторный цветной халат на молнии. Бабушка слеповато щурится по сторонам, особенно приглядываясь к дверям палат. Замечает меня и подходит семенящей походкой. Наклоняется близко-близко и в голос говорит на ухо, едва не оглушая: похоже, бабушка плохо слышит:
- Доча, туалет не могу найти. Али прошла его? - бабушка смотрит на меня, ожидая ответа.
Я вспоминаю кабинеты, которые проходила только что вдоль по коридору. Туалета там точно нет. Значит, он в той стороне. Перевожу взгляд на бабушку, на ее слепой прищур и понимаю, вряд ли она сама этот туалет найдет.
- Давайте, я вас провожу, - предлагаю я.
- Ой, спасибо тебе! Старая я, не вижу уже ничего.
Я беру бабушку под худую руку и медленно веду за собой. Мы обе с ней еле ходим, обе маленькие и худые; со стороны, наверное, и вовсе непонятно кто кого ведет. Я стараюсь удержаться на ногах: слабость и головокружение накинулись на меня, едва я отдалилась от кровати.
Туалет оказался в самом конце коридора. К счастью, в самом туалете бабушка справилась сама - как бы я ей могла помочь со своей емкостью, торчащей из разреза над грудью, понятия не имею.
Ее палата оказалась рядом - я проводила и передала бабушку ее соседкам. Хорошо, что они у нее отзывчивые.
Дверь в восьмую палату была распахнута настежь. Прямо напротив двери стояла одинокая кровать, застеленная белоснежным бельем. На кровати лежала пожилая женщина, одна ее нога была выпрямлена, и забинтована. Со стороны ног с кровати свисало нечто круглое и явно тяжелое. Как-то сразу вспомнился разговор врача с неким Гришей о том, что бабушке нельзя и дня без растяжки.
Видимо, я слишком замедлилась, проходя мимо раскрытой двери и рассматривая женщину - бабушкой ее назвать язык не поворачивался. Было в ней что-то статное, благородное, в том, как она лежала, в повороте ее головы. Женщина повернула голову ко мне и вперила в меня суровый взгляд.
Я смутилась и немедленно опустила глаза в пол, желая поскорее уйти. Мне было стыдно за свой чрезмерный интерес, хотя я частенько так попадалась. Смотреть на людей, пытаться понять, какие они и чем живут - я могла завороженно наблюдать за кем-нибудь часами. Педагоги мне частенько делают замечания, говорят, что это крайне невоспитанно, так таращится на людей. Я им верю, но поделать с собой ничего не могу.
В этот момент в палате раздалась музыкальная трель, какая-то нежная мелодия, исполненная, по-видимому, мобильным телефоном.
Взгляд женщины метнулся вглубь палаты, а потом, раздосадованный, вернулся ко мне.
- Деточка, будь добра, подай телефон, - твердым голосом попросила женщина.
Я оглянулась, надеясь увидеть рядом с собой еще кого-нибудь, к кому она могла обращаться. Но рядом никого не оказалось.
- Пожалуйста, смелее, - глядя мне прямо в глаза, настаивала женщина.
Я осторожно прошла порог палаты и поискала глазами источник звука. Телефон лежал на тумбочке в метре от хозяйки. Конечно, с ее ногой она не могла дотянуться. Я прошла и взяла в руки большой прямоугольный мобильник. Такие я видела в витринах магазинов, дорогие и красивые, как мечта. На дисплее светилось имя: "Гришка". Я протянула телефон владелице. Она взяла устройство, провела пальцем по экрану и поднесла телефон к уху - все ее движения были легкими и уверенными. Женщина улыбнулась мне и молча пригласила сесть на стул, что стоял рядом с одинокой кроватью.