– Медвежонок, Медвежонок, не надо, успокойся. Что с тобой? Пойдем в спаленку? Я прогоню все твои мрачные мысли, все сомнения твои разрешу. Пойдем…
Корнилов отозвался не сразу. Не сразу отпустило его что-то тяжелое, темное, от чего просто так, по собственному желанию, не отстраниться. Но Аниному желанию оно постепенно уступало, отползало в угол тенью от кухонного шкафа.
– А дом-то нам с тобой все равно придется строить заново, – вдруг сказал Корнилов с каким-то даже торжеством.
– Это почему же? – не поняла Аня.
– Потому что придется Брежневу вернуть его царский подарок. Если произошла такая ошибка, и он оказался тебе не отцом, а посторонним человеком. Неужели ты будешь жить в чужом доме? А я уж и подавно не смогу. Какая-то двусмысленность. Я и дня здесь не проживу… Ты что, Анюта? А еще хотела меня успокаивать, возвращать к жизни и любви. Иди ко мне на ручки, чудик! Хочешь, я помогу твоему горю, не сходя с этого места. Хочешь?.. Ты очень любишь этот дом? Ну, и прекрасно! Останемся тут и будем жить, поживать и добра наживать. Я не шучу. Ничего строить не будем. Я еще лучше придумал. Будем считать, что взяли у Брежнева кредит и станем отдавать ему с процентами. Отдадим очень быстро, не волнуйся. И справим новоселье еще раз.
– И ты тогда не будешь чураться этого дома?
– Не буду.
– И это будет наш общий дом? Все будет общее? И душа, и тело…
– И недвижимость…
Глава 15
Тогда по холмам и долинам гуляли прекрасные и бесхитростные пастушки в одеждах, стыдливо прикрывавших лишь то, что всегда требовал и ныне требует прикрывать стыд, с обнаженною головою, в венках из сочных листьев подорожника и плюща вместо уборов.…
Сложностей оказалось больше, чем Ане казалось вначале. В четверг вечером они с Корниловым уже все обсудили. И она написала Светлане подробную инструкцию по электронной почте. Но Михаил категорически запретил передачу информации в письменном виде. По его словам, обнаружив исчезновение, преследователи Перейкиной войдут в ее дом и вскроют содержимое компьютера. И сделают это в первую очередь с почтой. А пароли и всякие прочие хитрости – для специалистов ерунда. Говорить по телефону, куда они поедут, он тоже запретил. Мало ли кому Светлане перед отъездом вздумается позвонить и о чем рассказать.
– Аня! Погаси этот радостный блеск в глазах! – пытался серьезно поговорить с ней Корнилов. – Понимаю, ты видишь в этом веселое приключение. Но приключение должно хорошо закончиться. А значит, ты должна все сделать так, как мы с тобой договоримся.
– Есть! – отвечала Аня и прикладывала руку к голове.
– Что это ты делаешь, а? – спрашивал ее Михаил.
– Честь отдаю! – отвечала Аня звонко.
– Да разве так мужу честь отдают, – театрально сокрушался Корнилов.
И детальная разработка плана откладывалась на неопределенное время по причине освоения правильной отдачи чести старшему по званию.
Аня была довольна, что благое дело по спасению Светы Перейкиной приведет ее в родные места. Отпуска этим летом у Корнилова не предвиделось. Да и Аню «Бумажный Бум» отпускать пока что не собирался. А выкроить пару деньков и прикоснуться к настоящей природе ужасно хотелось. Да и спецзадание, которое ей предстояло осуществить, наполняло ее эйфорией.
– Корнилов, ну почему сапожник всегда без сапог? – говорила ему Аня за вечерним чаем, слизывая с ложки мамино вишневое варенье. – Сделай из меня Никиту. Будем работать с тобой вместе. Понимаешь, реклама – это слишком для меня спокойно!
– Нет… Я с тобой, Аня, работать вместе не буду. Ты меня деморализуешь.
– Я буду твоим телохранителем. Никто и не заподозрит, что мы состоим в связи. А ты будешь великим учителем.
– Боюсь, что тебе это не очень понравится, – отвечал Корнилов.
– Что? Работать с тобой вместе?
– Нет. Если я из тебя Никиту начну делать. Лаской и уговорами тут точно не обойтись, – и добавил, критически окинув Аню взглядом. – Ведь, по сути, ты чрезвычайно ленива.
– Интересно, – задумчиво сказала Аня, – зачем тогда я за тебя замуж вышла?
– Она за меня замуж вышла! – возмущенно воскликнул Корнилов. – Вы только посмотрите!
– А что же, ты что ли за меня вышел, Медвежонок?
– Я тебя замуж взял, – доходчиво объяснил он.
– За что ты меня взял? – сделала вид, что не поняла Аня.
– За ухо… – нежно ответил ей муж. И действительно взял за ухо и поцеловал.
Утром в субботу Аня проснулась рано. Выскользнула из-под тяжелой корниловской руки и на цыпочках вышла из спальни. Сажик, помахивая помпоном и восторженно повизгивая, закрутился под ногами. Она выпустила его во двор. Сварила себе кофе и прямо с чашкой вышла из дому. Подошла к своему любимому дубу. Прислонившись к нему спиной и закрыв от наслаждения глаза, стала попивать арабику с корицей.