Жизнь, однако — штука довольно сбалансированная и чудовищная смертельность лёгочной и кишечной форм отчасти компенсируется их сравнительно невысокой распространенностью. В естественных условиях вероятность заболеть кожной формой сибиреязвенной инфекции составляет ~95 % — 99 % от общего числа заболеваний, соответственно, на лёгочную и кишечную формы приходятся в совокупности ~5 % — 1 %. Запомним эту цифирь: при естественном распространении сибирской язвы лёгочная или кишечная форма встречаются у 1 из 20 заболевших, у остальных 19 болезнь будет протекать в кожной форме.
На смертность от этой болезни, разумеется, серьёзно влияет возраст заболевшего, общее состояние его иммунной системы, достаточность питания, а также доступность медицинской помощи. Огромным подспорьем в борьбе с болезнью явилось открытие антибиотиков, ныне именно этот класс лекарственных препаратов является по-настоящему надёжной защитой от сибирской язвы. Хотя далеко не панацеей…
Карбункулы на коже больных сибирской язвой в её кожной форме.
Высокая токсичность Bacillus anthracis для человеческого организма превратили сибирскую язву в один из самых перспективных объектов для исследований в при создании бактериологического оружия. Если рассматривать сибиреязвенные бактерии именно в качестве оружия, то нельзя не признать наличие у них огромного достоинства, а именно — способности образовывать споры. При исчезновении питательной среды бактерии способны «капсулироваться», переходить в «спящий режим» и в таком состоянии переносить холода, засухи и пр. пертурбации погоды. Похороненные в скотомогильниках бактерии спустя многие годы могут «возвращаться к жизни» при возникновении подходящих для их «реанимации» условий. Если в силу каких-либо причин скотомогильник будет повреждён, то бактерии могут быть унесены ветром за многие километры. Встреча с живым существом — человеком или домашним животным — имеющим подходящий температурный режим, автоматически запустит механизм «активирования» спор. Понятно, что с точки зрения ведения бактериологической войны, способность бактерий образовывать споры и переходить от состояния «спячки» к активному состоянию (и обратно) является исключительно ценной.
Бактериологическое оружие вообще выглядит очень соблазнительным, если иметь в виду возможность достижения самых решительных целей с минимальным ущербом для инфраструктуры. В самом деле, представьте ситуацию: пролетает в стороне от вражеских позиций крылатая ракета, распыляет облако с опасными бактериями, ветер относит его на позиции врага… Через несколько часов освободителям остаётся только приехать, занять позиции и провести их санитарную обработку. Разумеется, надо не забыть прислать похоронную команду дабы собрать и увезти в передвижной крематорий трупы вражеских солдат. И не потребуется никаких ядерных ударов, радиационного поражения местности, ковровых бомбардировок, штурмов, артиллерийских дуэлей и рукопашных. Всё сделает природа, только не надо ей мешать!
Создание бактериологического оружия на основе Bacillus anthracis велось во многих странах мира по двум основным направлениям — увеличение токсичности бактерий и повышение их способности перемещаться с воздушными потоками на большие расстояния. Оба эти направления исключительно важны и сложно сказать, какое ценнее с точки зрения решения военных задач. Как и всякая болезнь, сибирская язва имеет определенный латентный период, например, при кожной форме инкубационный период может продолжаться до 2,5 недель. Понятно, что в интересах военных сделать его как можно меньше, поскольку военному командованию не нужны средства поражения, имеющие большой интервал отложенного воздействия. Командованию надо чтобы противник чихнул и через пару часов лежал с температурой 40 °C, а ещё через пару часов умер и желательно насовсем.
Поэтому все крупные государства, работавшие по программам подготовки бактериологической войны, занимались экспериментами по выведению максимально вирулентных (от лат. virulentus — ядовитый, этим словом обозначают способность бактерий или вирусов заражать организм) морфов. Морфы — это родственные семейства бактерий, не ведущие межвидовой борьбы. Боевые морфы не встречаются в природе и отличаются от своих смертоносных прародителей ещё большей смертоносностью.