— Ладно, Лис, до завтра, — машет мне рукой Калинина, стрельнув взглядом в парня, и торопится покинуть территорию школы.
— Ну что? — спрашивает Лев, берет мою руку в свою, переплетая наши пальцы.
Я поднимаю на него взгляд.
— На остановку? — спрашиваю нерешительно.
— Угу, — кивает, улыбнувшись.
Так и идем, держась за руки. Выходя на тротуар, оглядываюсь. В спину нам пялится Шилова. Она явно не рада произошедшему. Но мне теперь на нее все равно.
Ждем автобус. Начинает крапать дождик и парень, сделав шаг ко мне ближе, накидывает мне на голову капюшон.
— Спасибо, — благодарю, заглядывая в его глаза, цвета топленого шоколада.
— Обращайся, — улыбается мягко.
Вот такой Лев мне нравится. Он настоящий. И такого Ермолаева я хочу видеть всегда. А не кусающегося, с тяжелым взглядом.
Выйдя из автобуса, мы не торопимся в сторону домов.
— Может прогуляемся? — предлагает парень.
— Давай, — соглашаюсь. Даже слишком радостно, чем стоило бы.
И Лев ведет меня в сторону парка. Разговор завязывается ни о чем. Об уроках и прочей ерунде.
— Ты сегодня опоздал, — решаюсь узнать, почему.
— Ага, ждал, когда отец свалит из дома.
— Вы поругались? — спрашиваю, хотя уже знаю ответ.
— Немного, — хмурится.
— А что с учебой решил? Поступать так и будешь, как он хочет? — ляпаю я быстрее, чем успеваю понять, что говорю.
Лев останавливается и поворачивается ко мне с подозрением вглядываясь в лицо.
— Что? — прищуривает глаза.
— Эм, — замираю.
Сердце в панике отбивает румбу. Руки потеют.
— Мы никогда с тобой об этом не говорили.
— Угу, — киваю. — Не говорили. Но… — кажется я спалилась и пора признаться. — Я должна тебе кое-что сказать, — набираюсь сил для признания, вздохнув поглубже, набрав в легкие воздуха.
— Да я кажется уже догадываюсь, — хмыкает и качает головой. Во взгляде разочарование.
А мне становится не по себе.
— Так это ты та самая Тихоня? — отходит от меня, сделав пару шагов назад.
— Да, — киваю.
— Но как? — разводит руками. — Зачем? — оглядывается по сторонам, будто ищет поддержки. — Зачем? Решила так втереться в доверие? Для чего ты это сделала?
— Какое доверие? — переспрашиваю. — Никуда я не хотела втираться. Просто так вышло и завязался разговор, — оправдываюсь, будто совершила преступление.
— Да черт возьми, если бы я знал, что это ты!
— То, что? — настораживаюсь.
— То ни черта бы не рассказывал… да я там душу изливал и не думал, что когда-нибудь встречу собеседника, — всплескивает руками.
А вот это обидно.
— Я никому ничего не расскажу. Все что ты рассказывал, это между нами так и останется, — обещаю я.
— Блин, Тихонова! — вздыхает. — Я там даже про тебя говорил.
— Ага, жаловался, какая я зануда. Не бери в голову.
— Кажется прогулка отменяется, — хмурится.
Поджимаю губы. Я все испортила. Хотя ничего в этом предосудительного не вижу. Ну я это и что?
— Ладно, — виновато улыбается. — Мне нужно домой. Еще с собаку выгуливать. Извини, — и обходит меня по дуге, торопится к выходу из парка, оставив меня одну.
Черт! И что мне теперь делать?
Глава 23
Стою, смотрю ему вслед, а на глазах наворачиваются слезы. Что за день такой? Да и вообще, все дни, проведенные рядом с ним, сплошные американские горки. То хорошо, то плохо, потом снова хорошо. И вот сейчас… что сейчас? Он больше не захочет общаться? Снова пересядет, как от Шиловой, за другую парту? О чем он вообще сейчас думает?
Шмыгаю носом. Глаза щиплет. Эмоции и гребаные переживания меня уже доконали. Хочется уже спокойствия. Просто учиться и принадлежать самой себе. А я не могу. Мне хочется с ним общаться. Нравится он мне. Когда улыбается или вглядывается в мое лицо своими темными, как ночь, глазами. И мне хочется нравиться ему.
Влюбилась? Не знаю, но точно буду страдать. Внутри все кипит от обиды. На саму себя, что не призналась ему сразу. И на него, что воспринял это так резко. Еще и обвинил, что я пыталась втереться в доверие! Но это он первый написал, да еще в друзья запросился. Вот же ж! Надо было сразу ему это высказать. А умная мысль как всегда только приползла.
В кармане жужжит телефон. Достаю его, мазнув пальцем по экрану.
— Алло, — шмыгаю носом, а тыльной стороной ладони отираю сорвавшуюся слезу.
— Привет, принцесса, — слышу довольный отцовский голос.
— Пап, — еле сдерживаю слезы.
Вот это меня размазало, услышав родной голос.
— Лис, что случилось? — с беспокойством в голосе, спрашивает.
— Я кажется влюби-и-илась, — выходит навзрыд.
На той стороне трубки повисает молчание. А потом тихое:
— Серьезно?
— Угу, — оглядываюсь в поисках опоры, а то ноги не хотят идти.
Приземляюсь на ближайшую скамейку.
— А чего ревешь? — спрашивает.
— Потому что мне кажется, что он не захочет больше со мной общаться.
— Ну и почему ты так решила?
И я рассказываю ему про эту переписку. На что отец вздыхает и выдает:
— Дай парню время, — усмехается. — Ну не любим мы жаловаться на жизнь своим девочкам.
— Да не его я девочка, — возражаю.
— Вот если бы ему было на тебя все равно, то поверь, реакция была бы проще, — заверяет.
— Ладно, — снова шмыгаю. — У тебя как дела?
— А у меня отлично. Вот, через час буду у вас.
— У нас это где?
— Ну, а где ты сейчас живешь, дорогая моя? — спрашивает, усмехаясь.
Я, зависаю, не веря в услышанное.
— Точно, влюбилась, — смеется. — Ты там уснула? Или перевариваешь информацию, принцесса?
— Пап, ты не шутишь? — звучит с недоверием.
— Нет же, разве таким шутят?
— А мама знает?
— Знает. И Сергей тоже. Я к вам на часик, да в гостиницу.
— Пап, я жду тебя, слышишь?!
— Все, скоро буду, — обещает и отбивает звонок.
А я прижимаю телефон к груди и улыбаюсь как дурочка. Говорю же, эмоции скачут как на аттракционе. Но радостная новость о приезде отца немного заглушает горечь после разговора с Ермолаевым. Поднимаюсь на ноги и срываюсь с места бегом из парка. Домой.
Дома суета. Мама заказала доставку. Тимоха сидит на стуле и не понимает, чего мы с ней носимся по кухне, то и дело сталкиваясь.
Сергей скоро приедет с работы.
— Так, вроде все готово, — мама, оценивающе окидывает взглядом стол.
— Отлично, — киваю.
Отец приезжает, как и говорил, почти через час после звонка. Я висну у него на шее, стоит ему только войти в коридор. Обнимаю и не могу расцепить пальцы. Соскучилась безумно.
— Ну ты чего, — улыбается и целует в щеку, лоб. — Принцесса.
— Это кто принцесса? — из гостиной выглядывает Тимоха. — Это Лиска то принцесса?
— Ага, — улыбается папа, с интересом разглядывая пацана.
— Вы видели, как она гоняет на скейте? И меня научила, — выдает с умным видом.
— Верю, — соглашается с ним отец.
Вскоре и Сергей приезжает с работы. Они с папой жмут друг другу руки и мы усаживаемся за накрытый стол.
Взрослые заводят непринужденную беседу, я же не могу оторвать взгляд от папы. В голове крутится одно лишь желание. Хочу домой. Обратно. Почему-то сейчас это ощущается очень остро. Туда, где было спокойно и все привычно. Да, без мамы, но зато с отцом.
Перевожу взгляд на мать. Вздыхаю. Уже как раньше не будет. У нас наладились отношения. Да и с Сергеем тоже. А без Тимохи я буду очень скучать. Этот зануда теперь в моем сердечке. И как быть? Без папы я тоже не могу.
Мои мысли нарушает трель дверного звонка.
— Я открою, — поднимаюсь со стула и тороплюсь к входной двери.
Распахиваю ее, не задумываясь.
— Это опять я, — на пороге стоит Ермолаев.
Вот его я не ожидала здесь увидеть. Видок у него поникший. Уходил от меня в парке явно не в таком состоянии.
— Чего тебе? — складываю руки на груди, стараясь запихать поглубже улыбку и гребаную радость. А еще успокоить сердце, которое восторженно забилось. Но в тоже время на языке крутится вопрос, что случилось? Но не решаюсь спрашивать. Вдруг опять спугну его.